— Я не понимаю, что со мной происходит, Эмми. Я не могу выкинуть её из головы, — признался я, поднимаясь по ступенькам к дому. Я уже рассказал сестре, что произошло в городе. Мы с Эмерсон делимся друг с другом всем. Но я не говорил ей, как тяжело мне стало после этого.
— Истон, не обязательно бояться того, что тебе нравится Хенли. Конечно, ситуация на работе все усложняет — ее отец ведь твой босс, — усмехнулась она. — Но ведь ты сдерживаешь себя не из-за этого, и ты это знаешь. Потому что, будь это просто легкая интрижка, ты бы и пальцем не пошевелил, раз уж работаете вместе. Ты отступаешь, потому что боишься. А это на тебя не похоже.
Я прошел на кухню, взял бутылку воды из холодильника и осушил ее, плюхнувшись на диван.
— У меня на этой неделе было два довольно жестких приступа тревоги.
Вот. Я это сказал.
— Что? Такие же сильные, как после смерти Джилли?
— Да. Завтра у меня встреча с доктором Лэнгфорд. Она, конечно, в восторге от того, что я ей позвонил, — сказал я с сарказмом. — Она уже несколько лет пытается уговорить меня вернуться.
— Мне кажется, это многое говорит, Истон. У тебя начались панические атаки после того, как ты потерял Джилли, и с тех пор их не было. А теперь — одна ночь с коллегой, которая тебе явно не безразлична, и два приступа после того, как вы решили, что это больше не повторится. Это о многом говорит, брат.
— Я в курсе. Сегодня хотел просто переспать с кем-нибудь. Думал, пересплю, забуду о Хенли и отменю встречу с доктором Лэнгфорд — типа вылечился. — Я тяжело выдохнул. — Но, черт возьми, не смог. Не хочу никого, кроме нее, и это меня пугает до усрачки.
Она всхлипнула пару раз, и я понял, что она плачет. Клянусь, Эмерсон чувствовала мою боль так, будто это происходило с ней. Со мной все было иначе — когда страдала она, мне хотелось набить морду тому, кто ее обидел. А вот она, когда болел я, словно впитывала в себя мою боль, несла ее на своих плечах. Поэтому я не любил делиться с ней такими вещами.
Меня редко что-то по-настоящему ранило — и это правда.
Но потеря Джилли была самой болезненной вещью, через которую я когда-либо проходил, и я молился, чтобы никогда больше не испытать ничего подобного.
Я выстроил свою жизнь так, чтобы не пришлось.
— Ты не смог, потому что нашел ту, с кем хочешь быть, Истон. Чего ты боишься? Что самое страшное может случиться? — мягко настаивала она.
Она серьезно?
— Ты сейчас издеваешься, Эмми?
— Нет. Просто скажи это вслух. Что самое худшее может случиться, Истон?
— Я могу влюбиться в нее, а она может умереть. Есть что-то страшнее? Потому что это, блядь, случается, Эмми. Я это пережил. Это происходит. И может случиться снова, — сказал я, и голос мой прозвучал грубее, чем я хотел.
— То, через что ты прошел, — это невообразимо тяжело. Это грустно и несправедливо. Я на твоей стороне. Потерять того, кого любишь, — это ужасно. Но и никогда больше не любить из-за страха — тоже ужасно, Истон. Потому что у тебя была любовь с Джилли. У тебя было то время с ней. А лишать себя шанса почувствовать это снова — неправильный путь. Ты любишь меня. Ты любишь маму и папу. И Рейфа, и Кларка, и Бриджера, и Акселя, и Арчера, и Мелоди, и...
— Не надо перечислять всех, кого я люблю, Эмми. Я понял. Но от семьи я никуда не денусь. Я уже вас люблю, и это не изменить, — простонал я. — Я привык быть один. Мне не нужно переживать за кого-то еще.
— Придумал, тоже мне, отговорка, — фыркнула она, и я уже знал, что сейчас будет урок жизни. Моя сестра-близнец — королева подобных разговоров. — Ты один из самых сильных мужчин, которых я знаю, Истон Чедвик. Ты не позволишь страху управлять своей жизнью. Так что, может, пора взглянуть на все с другой стороны, особенно в ситуации с Хенли.
— Что, черт возьми, это значит? Как это — взглянуть с другой стороны?
— Ты же не жениться на ней собрался. Она тебе нравится. Ты ей тоже. Одной ночи было мало. Так что просто начни с того, чтобы встречаться с ней. Не думай о будущем — просто живи настоящим. Как ты делаешь во всех других аспектах своей жизни.
Я кивнул, откинувшись на спинку дивана.
— Почему ты всегда должна показывать, что умнее меня?
— Потому что я, на минуточку, доктор, — усмехнулась она.
— И правда. — Я вздохнул. — Как там Нэш и Бифкейк?
— Отлично. Катлер с нетерпением ждет звонка с тобой завтра.
Я подружился с Нэшем и его сыном, и каждый раз ждал нашей еженедельной видеосвязи.
— Я тоже жду. Вы же приедете на осеннюю вечеринку, да? Все будут рады вас видеть.
Мама каждый год устраивала осенью большую вечеринку, приглашала полгорода.
— Уже не могу дождаться. Я хочу познакомиться с Хенли, так что прекращай быть трусом и пригласи ее на свидание, чтобы привести с собой на вечеринку. Я смогу ее расспросить. — Она рассмеялась.
— Я подумаю, Эмми.
— Хорошо. Я рядом, если захочешь поговорить завтра.
— Спасибо. Люблю тебя.
— А я тебя еще больше, — сказала она, и я завершил звонок.
Я задумался над ее словами. Что, если попробовать встречаться с Хенли — это вовсе не худшее, что может случиться?
А она вообще хочет этого?
Она уже не раз говорила, что от моих перепадов настроения у нее хлыстовая травма. А теперь я снова хочу поменять правила.
Я откинулся на диван и стал размышлять, что делать дальше.
Я не хочу жить в страхе. Эти панические атаки настигли меня неожиданно, и именно поэтому я был таким мудаком после возвращения домой. На этой неделе они стали сильнее, чем когда-либо. Я дважды выбегал в туалет на работе, чтобы вырвало, и весь покрывался холодным потом.
Я записался к доктору Лэнгфорд, потому что она когда-то уже помогла мне справиться с этим, когда всё только начиналось.
Я знал, что позволяю страху управлять собой.
И я был готов это изменить.
22
. . .
Хенли
Солнце светило, и сегодня я собиралась выбраться из дома. Было воскресенье. Вчера я работала весь день, поэтому сегодня решила устроить себе что-то приятное. Утро выдалось ленивым: я снова пересматривала стенограммы наших интервью и пыталась смириться с тем, что мы, возможно, стоим не на той стороне этого дела.
Те три женщины, что подали иск, скорее всего, говорили правду.
Мне так хотелось думать иначе, но сейчас все указывало на то, что Бруно Кинг — лжец.
Я сделала глоток кофе, пытаясь решить, чем заняться, как вдруг раздался стук в дверь. Я все еще была в пижаме и никого не ждала. Я подошла к двери и посмотрела в глазок — на пороге стоял Истон Чедвик.