Джои уставился на меня, не понимая, о чем я говорю. Я дал ему пару секунд. Его взгляд метнулся к Хенли, потом снова ко мне.
— А. Ооооо. Ладно. Вы двое вместе. Понял. — Он усмехнулся. — Значит, мне ничего не грозит?
— Все в порядке. Спасибо, что сказал правду.
Хенли вздохнула:
— Спасибо, Джои. Думаю, Катрина просто дала волю воображению. Я ценю, что ты прояснил недоразумение.
— Ну, теперь, когда я знаю, что к чему, думаю, Катрина вовсе не запуталась. — Он усмехнулся. — Мне кажется, это тебя она немного обвела вокруг пальца, Хен.
Хен? У него для нее есть прозвище?
— В смысле? — спросила она.
— Да все в офисе думают, что вы вместе. Эти слухи уже давно ходят. И когда Истон вышел из переговорной сегодня утром, Катрина была вне себя, что он ее проигнорировал. Она спросила меня, слышал ли я что-нибудь об этом и думаю ли, что это правда.
— И что ты ей ответил? — Хенли покачала головой, не веря своим ушам.
— Сказал, что, скорее всего, правда. Но добавил, что буду рад потанцевать с ней на вечеринке, ну, чтобы ей не было так обидно, что ее отвергли. — Он пожал плечами.
— Не могу поверить, что она так со мной поступила в туалете — просто чтобы выбить из колеи.
— Думаю, она пыталась заставить тебя признаться. Или хотела немного пошатнуть ваш союз. Не знаю точно, — сказал Джои.
— Похоже, тебя обвели вокруг пальца, принцесса. Но это был не я. — Я откинулся в кресле и повернулся к Джои. — Спасибо, что сказал правду. Можешь идти.
— Спасибо. — Он пошел к двери, но обернулся. — И поздравляю вас. Я рад за вас. Может, пора уже всем сказать, чтобы слухи не разрослись?
— Полностью согласен, — сказал я, когда Джои вышел из офиса. Я скрестил руки на груди и встретился взглядом с Хенли.
— Я… э… ну, я… — Она замялась. — Прости. Я сделала выводы слишком рано. Дала ей запудрить мне мозги. Прости.
Я кивнул:
— Она смогла запудрить тебе мозги, потому что ты это допустила.
— Это еще что значит?
— А то и значит, что пора уже доверять мне, принцесса. Мы скрываемся, потому что ты боишься, что я тебя предам. Но я никуда не уйду. Мне не нужна другая. Я хочу тебя. Всю тебя. И я не хочу это прятать. Когда все станет явным, люди привыкнут. Такие, как Катрина, больше не смогут тебя трогать — потому что будут знать, что к чему. Так что давай без игр. Просто будем честными.
Ее глаза расширились:
— Дело не в том, что я тебе не доверяю, Истон.
— Именно в этом. И ты это знаешь.
Ее глаза наполнились слезами:
— Я женщина. И новичок в этой фирме.
— Хенли, мы оба тут юристы. Да, технически я сейчас твой наставник. Но ты — дочь моего босса. Твое имя, можно сказать, на этом здании. Если эти отношения вспыхнут и все разрушат — мне будет больно не меньше, чем тебе, а может, и больше. Здесь нет перекоса во власти. У нас обоих она есть. И я готов рискнуть. А ты?
Слеза скатилась по ее щеке, и я едва сдержался, чтобы не подойти и не обнять ее. Я уважал ее границы. Мои пальцы сжали края кресла. Я ждал.
— Я тебе доверяю. Просто… — Она покачала головой, и слезы потекли по лицу. Я никогда не видел, чтобы она плакала. Даже когда тот ублюдок Джеймисон ударил ее локтем в лицо и пытался ворваться в ее комнату. Даже тогда. И теперь, видя ее такой, я почувствовал, как боль полоснула грудь.
— Я всю жизнь стараюсь заслужить любовь отца. Мама уехала жить в другую страну с новым мужем. У меня нет такой семьи, как у тебя. И я до смерти боюсь отдаться чувствам, а потом остаться одной. Совсем одной. — Она пожала плечами.
— Родная. Я никуда не уйду. Я здесь. Я этого хочу. Хочу тебя. Я просто жду, когда ты дашь знак, что хочешь этого тоже, — сказал я.
Она смахнула слезы, оглянулась на стеклянные стены, потом снова посмотрела на меня. Я думал, она скажет, что обсудим это позже, но вместо этого она встала, обошла стол, села ко мне на колени и обхватила моё лицо ладонями.
— Я тоже этого хочу.
Я потянул ее за затылок и поцеловал, и снаружи тут же раздались свист и аплодисменты, но нам было плевать. Она отстранилась, посмотрела на меня и улыбнулась, а я подушечками больших пальцев стер с ее щек слезы.
— Мне не нравится, когда ты плачешь, принцесса. Так что давай без этого.
— Всегда такой командир, — хмыкнула она. — Значит, все по-настоящему. Мы правда теперь вместе.
— Да. Пора уже было тебе присоединиться. Мы пойдем вместе на осеннюю вечеринку завтра вечером, и я рад, что мне больше не придется держаться от тебя на расстоянии. Я позвоню твоему отцу, скажу ему все, пока он не узнал от кого-то в офисе. Так будет правильно.
Она вздохнула, потянулась к моему телефону и передала его мне:
— Я, знаешь ли, не обязана согласовывать личную жизнь с отцом. Это между вами. Я просто посижу тихо.
Я кивнул, набрал номер Чарльза и включил громкую связь.
— Истон, я получил твои заметки по последнему повороту с Бруно. Полная катастрофа, да? Как будем действовать?
— У меня есть план, обсудим позже. Сейчас звоню по другому поводу.
— Хорошо. Что случилось?
— Я здесь с Хенли, и мы хотели сообщить тебе, что какое-то время уже встречаемся и решили больше это не скрывать.
— Ты встречаешься с моей дочерью?
— Да. Я без ума от нее. И уже давно.
— Я думал, ты вообще не встречаешься, — голос у него стал жестким.
— Я тоже так думал. Но потом появилась она, и все изменилось. Я не принял это решение с бухты-барахты, Чарльз. Мы оба сомневались по множеству причин. Но я этого хочу. Мы этого хотим.
Он замолчал. Хенли тихонько провела пальцами по моей щетине, нахмурившись.
— Если все пойдет наперекосяк, я встану на ее сторону. Если ты ее обидишь, а она скажет, что не хочет тебя здесь видеть — ты уйдешь. Ты многое ставишь на кон, Истон. Я знаю, как много для тебя значит партнерство. И, возможно, именно отношения с моей дочерью станут причиной, по которой твое имя так и не окажется на фасаде здания.
— Я понимаю. И я готов рискнуть, — сказал я, потому что так и было.
Я влюбился в нее за последние месяцы. Просто не знал, как сказать об этом. Не знал, чувствует ли она то же самое.
Но я всегда полагался на интуицию. И она подсказывала мне, что Хенли Холлоуэй — моя финальная остановка.
— Ты действительно уверен? — спросил он, кашлянув. — Раз уж ты решил мне об этом сказать — все серьезно.
Я посмотрел прямо на нее. Ее глаза были темно-синими, словно сапфиры, сквозь которые пробивался солнечный свет из окна.
— Я не думал, что когда-либо позволю кому-то завладеть моим сердцем, потому что, честно говоря, не знал, что оно у меня еще есть. Но вот мы здесь. Теперь оно у нее. И если кто-то и может его разбить — то только она. И если я потеряю работу из-за этого — мне все равно. Потому что пережить потерю ее я не смогу. Работу я найду где угодно, мы оба это знаем. Но Хенли — одна. И ради нее я готов на все, Чарльз.