— Я так хочу познакомиться с твоей сестрой, ее женихом и их мальчиком, — сказала я. Он рассказывал, что Эмерсон собирается официально усыновить сына Нэша, Катлера. Именно Истон нашел его биологическую мать и помог с оформлением. Он всегда строил из себя угрюмого и грубого, но любил по-настоящему — яростно, без остатка. Я чувствовала эту любовь каждый раз, когда он смотрел на меня.
Он так бережно застегивал на мне шлем и закреплял спасательный жилет — и все это ради неспешного сплава по почти ровной воде. Он несколько раз проговорил меры безопасности.
Он был невероятно заботлив, и я ощущала это каждым моментом, проведенным с ним.
— Она тоже с нетерпением ждет встречи, — сказал он. — А тебе обязательно понравятся Нэш и Катлер. Этот малыш — самый классный ребенок, которого я только встречал.
— Я очень хочу с ними познакомиться. Значит, она знает, что мы вместе?
Он повернулся ко мне, и на его лице заиграла хитрая улыбка.
— В моей семье секретов не бывает, Хенли. Все там — настоящие сыщики. Парни поняли, что я влюблен, еще до того, как я сам это осознал. Так что да, все все знают.
Я прикусила нижнюю губу. Мы собирались на большое мероприятие в доме родителей Истона, на улице. Днем в Роузвуд-Ривер еще светило солнце, но вечера уже стали прохладными. Меня предупредили, что зима здесь будет холодной, и наступит сразу после Дня благодарения. Сегодня на реке было людно — все старались насладиться последними теплыми днями, пока еще можно было выйти на воду.
— Даже представить не могу, каково это — быть частью такой большой семьи, — пожала я плечами. — Единственный человек, которому я рассказала, кроме отца, — это Лулу. Не могу дождаться, когда ты с ней познакомишься.
Я много рассказывала Истонy о своей лучшей подруге. Он знал, что она была мне как сестра. Он удивился, узнав, что это та самая Лулу Соннет, о которой он слышал — она была довольно известна благодаря публичной семье и роману с рок-звездой.
— Она все еще в Лондоне по работе?
— Да. Сейчас у нее все складывается очень успешно.
— Жду не дождусь встречи с ней, — сказал он, приподнял мой подбородок и поцеловал в лоб. — Готова к нашествию Чедвиков?
Я рассмеялась. Я уже не раз бывала на воскресных ужинах и хорошо знала его ближайших родственников. Но сегодня я должна была познакомиться с его сестрой-близнецом, с остальными родственниками и, скорее всего, со всем городом. Семья Чедвик здесь была почти как королевская — все их обожали.
— Готова.
— Ты выглядишь потрясающе. Я так рад, что могу войти с тобой за руку, а не притворяться, будто между нами ничего нет.
— Я тоже, — ответила я искренне. — И мне совсем не жалко будет, если Катрина увидит нас вместе.
Он усмехнулся.
— Признайся, ты ревновала.
— Ладно. Ревновала.
Он ухмыльнулся, самодовольный и чертовски обаятельный и я обожала это в нем. В своей белоснежной рубашке, темных джинсах и ковбойских сапогах он выглядел сногсшибательно. Я была в длинном кремовом платье с цветочным принтом и коричневых ботинках.
Он поцеловал меня в шею и спустился ниже — мой наряд с открытыми плечами делал это слишком легким.
— Мне нравится, когда ты на взводе и ревнуешь.
— Так, — выдохнула я, чувствуя, как учащается дыхание. — Мы опаздываем. Нам нужно прийти до темноты — твоя мама говорила, что наняла фотографа, чтобы снять всех гостей. Я обещала, что мы придем пораньше.
— Вот же ты зануда, Принцесса, — проворчал он, отступая и беря меня за руку. Мы вышли на кухню, я схватила сумочку и джинсовую куртку на вечер, и мы направились к выходу.
Истон нес две бутылки вина, а я — букет цветов, который купила утром в магазине Vintage Rose для его мамы.
Мы прошли короткий путь до дома его родителей, и с этого момента все закрутилось.
Его мама сразу вывела нас к фотографу и настояла на том, чтобы мы сфотографировались, пока не стало слишком суетно. Истон неожиданно притянул меня к себе и поцеловал, пока фотограф щелкал кадры.
— Ну если это не самая милая фотография на свете, — раздался голос, и я обернулась, увидев улыбающуюся Эмерсон. Я сразу узнала ее по фотографиям.
— Привет, Эмми, — сказал Истон, отпустив меня и взяв за руку, повел к сестре.
Она была невероятно красива и сияла широкой улыбкой. Он отпустил мою руку и обнял ее. Было невозможно не рассмеяться — несмотря на то что они были близнецами, разница в росте между ними была колоссальной.
— Хватит обнимашек, И. Лучше представь меня своей девушке, — рассмеялась она.
— Хенли, Эмми. Эмми, Хенли, — сказал Истон, указывая на нас по очереди.
Я еще не успела поздороваться, как Эмерсон бросилась ко мне, обняла крепко и тепло, будто мы давно знакомы.
— Так рада с тобой познакомиться, Хенли. Я столько о тебе слышала.
— Мне тоже очень приятно. Я тоже многое о тебе слышала.
Когда она отстранилась, я заметила, что ее глаза блестят от эмоций. Видно было, как ей важно видеть, что ее брат идет дальше. По крайней мере, так это выглядело со стороны.
— Дядя И! — раздался голосок, и к нам подбежал мальчик, рядом с ним — высокий мужчина, которого я приняла за отца.
— Привет, Бифкейк, — крикнул Истон и подхватил мальчика на руки.
— Привет. Ты, должно быть, Хенли. Я Нэш, — мужчина протянул мне руку, а потом обнял.
— Очень рада наконец-то познакомиться со всеми вами, — сказала я.
— А мы рады видеть, как этот здоровяк снова улыбается, — пошутил Нэш и тоже обнял Истона, который уже поставил сына на землю.
— Ух ты! Ты такая красивая, — сказал Катлер, когда я наклонилась, чтобы обнять его. Он был невероятно милым в джинсах и кожаной куртке, с приглаженными назад волосами.
— Спасибо. Очень приятно с тобой познакомиться, Катлер.
— Можешь звать меня Бифкейк. Если ты девушка моего дяди И, значит, ты и моя девушка тоже, — подмигнул он. В этом малыше было больше обаяния, чем во многих взрослых мужчинах, которых я знала.
— А теперь — общее фото! — позвал фотограф, и мы собрались вместе, улыбаясь в объектив. Вокруг был настоящий рай — высокие деревья, а вдалеке виднелся амбар.
Мы немного поболтали, пока нас не подозвал Кейтон — гости продолжали прибывать. Живая музыка, импровизированный танцпол, вкусный запах ребрышек и курицы от кейтеринга из кафе Honey Biscuit — у меня аж в животе заурчало. Все было, как в журнале: столы и стулья расставлены по всему двору, скатерти в оранжевых, зеленых и желтых тонах — в цветочек, в полоску, в клетку. На каждом месте — льняные салфетки шалфейного цвета, перевязанные бантиками в горошек.