Арчер:
Знаю. Поговорю с ней. Начну искать замену.
Я:
Ты молодец, Арчи.
Рейф:
Кстати, вы заметили, что Истон стал куда мягче, как только влюбился?
Бриджер:
Ага. Тот ее неженка теперь.
Кларк:
Сто процентов. Он ведь до сих пор не дает Хенли пойти с нами на ежегодный сплав. А она сама мне говорила, что хочет.
Я:
Я уже два раза вывозил ее. Зачем вы все это поднимаете?
Рейф:
Брат, она хочет. Снова об этом говорила на воскресном ужине. Она справится. Она умная и спортивная. Перестань быть таким контролирующим засранцем.
Арчер:
Обычно я на твоей стороне, но сейчас согласен с Рейфом. Она бы справилась. Мы бы за ней приглядели.
Аксель:
Рейф — больший риск, чем Хенли. Он сам орет как девчонка каждый год. Но серьезно, И, ты ведь сам управляешь лодкой. Она справится.
Я:
Прекратите. Меня это начинает раздражать. Мне пора. У меня встреча.
Я выключил телефон и открыл дверь в офис доктора Лэнгфорд. Я продолжал ходить к ней раз в две недели с тех пор, как вернулся сюда примерно ко дню своего рождения.
Ее помощница поприветствовала меня и проводила в кабинет. Я, как всегда, сел на диван напротив нее.
— Истон, рада вас видеть. Как вы себя чувствуете? — спросила она. Ей было около сорока пяти, она носила очки и говорила тем самым успокаивающим терапевтическим голосом, как в кино.
— Я в порядке. У меня после этого встреча, так что сегодня не больше часа.
Она постоянно превышала отведенное время. Я держался своего обещания приходить, но мне хватало и часа.
Я ведь человек занятой.
И, по правде говоря, я не выносил терапию.
Но, как ни странно, ощущал, что это идет мне на пользу. Именно она помогла мне понять, насколько я без ума от Хенли. Она поддержала меня во времена утраты — много лет назад, и снова недавно.
Были вещи, о которых я не мог говорить ни с семьей, ни с Хенли. Но с доктором Лэнгфорд — мог.
— Вы снова выходили с Хенли на реку?
Поехали.
Вот тема, которую я не мог обсуждать ни с кем другим. Этот иррациональный страх за женщину, которую я люблю.
Не каждый день. Только когда речь идет об опасности.
А рафтинг — это опасно.
Я знал это, потому что провел много лет на воде.
Разве это так уж много — просить, чтобы она не лезла на сложные маршруты?
Джеймисон Уотерман — опасен.
Он напал на нее в отеле.
Поэтому я каждый гребаный день звонил, чтобы убедиться, что он все еще на реабилитации.
— Я выходил. Теперь она настроена пройти все маршруты. И хочет участвовать в ежегодном сплаве. Это абсурд.
— Но вы ведь много лет были инструктором. Каждый год выходите с семьей на воду, и сами до сих пор этим занимаетесь. Почему вы не хотите, чтобы она пошла с вами? — спросила она.
— Я не знаю, доктор Лэнгфорд. Наверное, потому что она не выросла на реке. — Я пожал плечами и потянулся за бутылкой воды.
— То есть, по-вашему, чтобы заниматься рафтингом, нужно обязательно вырасти на реке?
Доктор Лэнгфорд обожала задавать такие снисходительные вопросы.
Она и так знала ответ. Просто издевалась.
— Ясно, что нет. Но мне плевать на всех остальных. Меня волнует только Хенли. — Я раздраженно выдохнул. — И, если честно, сегодня я пришел поговорить о другом. Совсем не про реку.
— Хорошо. О чем?
— Есть какие-то правила насчет того, когда можно съезжаться? Типа, сколько нужно быть вместе?
Она усмехнулась, будто я только что пошутил, хотя я говорил совершенно серьезно.
— Не все в жизни по правилам, Истон. Вы хотите предложить Хенли съехаться?
— Мы и так вместе каждую ночь, и мне это нравится. Я собирался спросить ее сегодня утром, но подумал, лучше сначала уточнить у вас — вдруг это рано. Мы знакомы всего четыре месяца. Всю жизнь я думал, что нужно знать человека годами, прежде чем жить вместе. Но я ее люблю. Хочу, чтобы она всегда была рядом. Так что это глупо — иметь два дома.
— Не думаю, что какая-то женщина обидится на такое предложение. Вопрос только в том, готова ли она. Но мне кажется, вам стоит разобраться с некоторыми... сложностями, которые сейчас проявляются, прежде чем делать следующий шаг.
— Какими еще сложностями? — Я нахмурился.
— Например, вы каждый день звоните в реабилитационный центр, чтобы убедиться, что ваш коллега все еще там. Или ваша чрезмерная тревожность из-за того, что Хенли хочет выйти на реку, даже если вы при этом будете рядом.
— Ух ты. «Чрезмерная» — звучит жестко, доктор Лэнгфорд. Разве это не место без осуждений? — Я приподнял бровь, а она усмехнулась.
— Так и есть, Истон. И я не хочу быть резкой. Но с этим придется разобраться. Такие вещи не исчезают сами по себе.
— Я потерял девушку в автокатастрофе много лет назад. С тех пор я ни с кем не встречался. Даже не хотел. И тут я встречаю женщину всей своей жизни — и да, у меня тревожность, когда дело касается экстрима. Но пиклбол, например, она спокойно играет — у меня с этим нет проблем. Вы делаете из мухи слона. Я ее люблю. И хочу, чтобы с ней было все в порядке. Все просто.
Она посмотрела на меня пристально.
— Должно быть, вы отличный юрист.
— Я так думаю.
— Но вы не проведете меня, Истон. Можете объяснять все это кому угодно, и они, возможно, поверят. Вы умеете убеждать. Но ведь вас этому учили, верно?
— Конечно. Но я не убеждаю. Я говорю правду. Вы просто пытаетесь придать этому глубину, которой нет.
— Я занимаюсь этим давно. И поверьте, глубинный страх сам не уходит. Сейчас вы его сдерживаете, но он все равно всплывет. Я пытаюсь помочь вам разобраться с этим до того, как будет поздно.
Я покачал головой и усмехнулся, но в этой усмешке не было ничего настоящего.
— Я ценю заботу, но, правда, все в порядке, доктор Лэнгфорд.
— Вам снятся кошмары?
— Нет. Я сплю нормально. — Ложь слетела с моих губ легко, почти автоматически. На самом деле кошмары были. Не ужасные, и всего пару раз. Раньше их не было годами, но за последние недели я несколько раз просыпался в холодном поту, пока Хенли спокойно спала рядом.
С этим можно было справиться.
Обычные ужасы: как она попадает в аварию. Как падает с плота и уносится течением. Как я бегу к ней, но не могу добежать.
Стандартный набор любого дерьмового кошмара. Но к черту, я не собирался делиться этим с доктором Фрейдом — а то еще запрет меня в психушке.
Это не было чем-то серьезным. Хенли ни разу не заметила, как я просыпался. Я просто тихо вставал, ходил по дому, пока снова не чувствовал, что смогу уснуть.
Всякое случается. Не все в жизни надо раскладывать по полочкам.