— Я могла утонуть, — приподняла я бровь.
— Ну вот, если бы утонула, она бы не написала про рвоту. Так что это даже хорошие новости. И мистер «Черная Корзина» с утра выглядел очень несчастным. Надел темные очки и заявил, что в магазине закончился номер Rosewood Review. Прямо не было в продаже.
— А ты как достала?
— Я зашла за кофе в Rosewood Brew, а там стоял парень с пачкой свежих выпусков. — Она гордо улыбнулась.
— Ты ведь ненавидишь СМИ. Тебя же сами же и поливали грязью, а ты поддерживаешь это?
— Послушай, это же не национальные новости. Это просто веселая местная сплетня. — Она поставила кружку. — Или, может, я просто радуюсь, что на этот раз обсуждают не меня.
— Понимаю. У тебя хоть все стихло после выборов? Твой дядя победил, так что хотя бы не могут обвинить тебя в том, что он не стал губернатором.
— Да, слава богу. Сейчас все относительно спокойно. Но ты же знаешь Беккета. Он никогда не уходит навсегда. Но хотя бы пресса меня пока не преследует, может, он и правда переключился на ту певичку из подтанцовки. — Она вздохнула. — Будем надеяться, потому что отец давит на меня изо всех сил. А я только что подписала огромную сделку с французской компанией — ему и дела нет. Он только и спрашивает, собираюсь ли я когда-нибудь остепениться.
— Может, остепениться переоценено. Я еще даже не переехала к своему парню, а он уже сбежал, — попыталась я пошутить, но Лулу меня знала. Я не могла от нее ничего скрыть.
Она подтянула меня к себе и крепко обняла.
— Он придет в себя. У него есть, с чем разобраться, но я ни на секунду не сомневаюсь, что он тебя любит. А это главное. Он разберется.
Слеза скатилась по моей щеке.
— А если нет?
— Тогда я отрежу ему яйца и отправлю прямо в Taylor Tea. Пусть будет им о чем написать.
Я хихикнула сквозь слезы.
И слезы продолжали течь. Несколько часов подряд. Потому что я знала: Истон страдает. И единственный способ, которым я могла бы ему помочь — это если бы он открылся мне.
А я не была уверена, что он когда-нибудь сможет.
Я заставила себя встать с кровати, и мы с Лулу посмотрели два фильма, прежде чем она ушла за ужином из кафе Honey Biscuit.
Я приняла душ, собрала волосы в небрежный пучок и надела уютный спортивный костюм.
За день я несколько раз проверяла телефон и ни одного сообщения от Истона.
Зато писали его родители и спрашивали, как я себя чувствую.
Его братья и кузены добавили меня в общий чат, чтобы поддержать. Истон тоже был в чате, но не написал ни слова.
Я сидела с телефоном в руках, не зная, стоит ли первой ему написать, когда раздался стук в дверь.
— Я думала, ты взяла ключ, — сказала я, открывая, уверенная, что это Лулу.
Но на пороге стоял взъерошенный Истон. На нем были темно-синие спортивные штаны и серая толстовка.
— Привет, — тихо сказал он, взгляд метался по моему лицу, ища в нём хоть что-то.
— Привет. Я думала, ты в Магнолия-Фоллс.
— Был. А потом сел в машину и вернулся. Доктор Лэнгфорд провела со мной экстренную сессию сегодня перед тем, как я пришел. — Я знала, что он ходит к доктору Лэнгфорду, и была искренне благодарна, что он увиделся с ней после всего, что случилось.
— Ладно, — пожала я плечами. Я не собиралась притворяться, что все в порядке. Он ушёл от меня в больнице, и мне нужно было знать — почему.
— Можно войти? Мне нужно кое-что сказать тебе.
— Конечно, — ответила я и провела его в гостиную. Я села на диван, он пару раз прошелся передо мной, потом остановился и посмотрел прямо на меня.
— Прости.
— А конкретно за что, Истон? — мой голос прозвучал жестче, чем я хотела.
Он тяжело вздохнул и сел рядом.
— Прости за то, что не рассказал тебе, через что я прохожу. Прости за то, что вел себя нерационально, когда ты решила пойти на сплав. Прости, что потерял над собой контроль, когда мы выбрались на берег, — я должен был думать о тебе, а не набрасываться на этого хренова Джоша с кулаками. — Он замолчал, потом взял мои руки, и я увидела в его глазах слезы. — Прости, что оставил тебя в больнице. Что не вернулся в палату. Что просто уехал, когда ты больше всего нуждалась во мне.
Я кивнула.
— Извинений много. А ты объяснишь, почему ты так поступил? Потому что я не хочу больше слушать оправдания, Истон. Ты сам предложил мне переехать к тебе. Мы начинаем жизнь вместе, а есть огромная часть тебя, которую ты от меня скрываешь.
— Я знаю. Я держал это все в себе так долго, что разучился говорить об этом вслух. У меня были свои способы справляться с этим годами. И, по словам доктора Лэнгфорд, все вроде бы работало… до тех пор, пока я не встретил тебя.
— Что это значит?
— Это значит, что я просто научился жить после аварии с Джилли. Ушел в учебу, в юридическую школу, зарывался в работу. Я как-то вернулся к жизни по-своему. У меня не было серьезных отношений, только случайные связи с женщинами и это работало. Потом я устроился в фирму и стал одержим тем, чтобы быть лучшим. На остальное времени не было, — он провел большим пальцем по моему запястью. — А потом я встретил тебя.
— А потом ты встретил меня, — прошептала я.
— И вот встретив тебя… полюбив тебя… все, что я когда-то забыл, снова поднялось на поверхность. Я не заботился о ком-то по-настоящему очень долго. А потом ты ворвалась в мою жизнь и украла мое чертово сердце, Хенли. Я даже не знал, что оно еще работает. Но теперь оно твое. А я просто не знал, что делать с тем, что начал чувствовать.
— Что ты чувствовал?
— Кошмары, которые вернулись. Панические атаки, которые иногда просто парализовывали. Страх потерять тебя. — Он прочистил горло и отвел взгляд. — Я гордый человек, Принцесса. Я не люблю просить о помощи. Не люблю чувствовать себя слабым. А любовь к тебе сделала меня слабым.
Слезы катились по моим щекам.
— Ты не слабый, Истон. Ты — человек. Ты имеешь право чувствовать себя уязвимым и напуганным. Но ты должен говорить со мной об этом.
Он кивнул.
— Еще до того, как мы вышли на воду, у меня уже начались панические атаки. Я представлял, как ты получаешь травму. Видел во сне, как не могу до тебя добраться. Я не рассказывал ни тебе, ни доктору Лэнгфорд, потому что думал, что смогу это вытолкнуть. Но это не сработало. И все мои страхи просто стали реальностью на той реке… и я не справился.
— Поэтому ты ушел из больницы?
— Я ушел, потому что в последний раз, когда я был в той больнице, мне сказали, что моя девушка умерла. — Он выдохнул. — И даже когда мне сказали, что ты в порядке, я не мог справиться с мыслью, что мог тебя потерять. Потому что есть одна вещь, в которой я уверен… — он замолчал, подбирая слова.