— Что будем делать? — спросил Толик, видя мою бледность. — Отменять ужин? Шантажировать отца? Звонить в полицию?
— Нет, — я твёрдо покачала головой, хотя внутри всё переворачивалось. — Ужин состоится. Я должна посмотреть ему в глаза. Узнать, что он знает.
И вот я стою перед зеркалом в своей спальне, готовясь к самому важному свиданию в моей жизни, которое ощущалось, как подготовка к битве. Я надела простое чёрное платье, которое подчёркивало каждую линию тела, но не кричало о себе. Драгоценности — только те самые жемчужные серёжки и браслет. Тот самый. Он был моим талисманом, напоминанием о том, что я могу вернуть то, что у меня забрали.
Машина Сергея — тёмный, неприметный, но невероятно дорогой седан — подъехала ровно в восемь. Он вышел, чтобы открыть мне дверь. На нём был идеально сидящий тёмно-синий костюм без галстука. Он пал дорогим древесным парфюмом и властью.
— Валерия, — улыбнулся он, и его улыбка была ослепительной, но не дотягивающей до глаз. — Вы выглядите потрясающе.
— Спасибо, — я села в салон, чувствуя, как атмосфера в машине меняется от его присутствия. Она была напряжённой, насыщенной.
Он повёз меня не в пафосный ресторан, а в небольшой, но невероятно уютный клуб на набережной, с видом на ночную реку. Столик был забронирован в уединённой нише. Всё говорило о том, что он хочет говорить без свидетелей.
— Я рад, что вы согласились, — начал он, когда официант принял заказ. — После вчерашнего я чувствовал себя обязанным загладить впечатление.
— Не стоит беспокоиться, — я сделала глоток воды, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. — Всё было прекрасно. Ваша мама — удивительная женщина.
— Да, она моя опора, — его лицо смягчилось при упоминании матери. Но почти сразу тень вернулась в его глаза. — Вчерашний инцидент… этот человек у ограды. Вы ничего не знаете о нём?
Вопрос прозвучал небрежно, но я почувствовала стал под бархатом. Он проверял меня.
— Нет, — я чистосердечно посмотрела ему в глаза. — Я его не знаю. Показалось, будто он на вас смотрел. У вас не бывает… назойливых поклонников? Или недоброжелателей?
Он усмехнулся, но в усмешке не было веселья.
— В моём положении недоброжелателей всегда хватает. Но этот… этот какой-то наглый. Как будто что-то хочет доказать.
Наступила пауза. Официант принёс закуски. Я играла вилкой, собираясь с духом. Пришло время рискнуть.
— Сергей, — начала я, глядя на пламя свечи между нами. — Я на днях наткнулась на одну старую статью. Про дело какого-то Василия Орлова. Он судился с моим отцом. Вы что-нибудь об этом слышали?
Эффект был мгновенным и шокирующим. Его лицо не изменилось, но я увидела, как зрачки его сузились до точек. Он медленно положил вилку, его пальцы сжались в белые костяшки.
— Откуда вы знаете об этом? — его голос стал тихим, почти шёпотом, но в нём послышалась опасная сталь.
— Я же сказала, наткнулась. В архивах. Меня заинтересовало. Дело было громкое, а я ничего о нём не знала.
Он отпил вина, явно чтобы выиграть время. — Это было давно. Очень неприятная история. Ваш отец, к счастью, выиграл суд. Орлов не выдержал давления. Сводил счёты с жизнью. Очень грустно.
Он говорил гладкие, заученные фразы. Те самые, что были в газетах. Но за ними скрывалось что-то ещё. Что-то тёмное.
— А что… что с его семьёй? — не отступала я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
— Не знаю. Уехали, наверное. Зачем вы это спрашиваете, Валерия? — его взгляд стал пронзительным, изучающим. — Это как-то связано с тем типом вчера?
Я поняла, что зашла слишком далеко. Он был настороже. — Нет, конечно. Просто… странное совпадение. Имя всплыло.
— В жизни много странных совпадений, — он откинулся на спинку стула, и его лицо снова стало светской маской. — Но лучше не копаться в прошлом. В нём слишком много грязи, которая может испачкать настоящее. Не находите?
Это было предупреждение. Чёткое и недвусмысленное.
Ужин продолжился, но лёгкость исчезла. Мы говорили о нейтральном — о политике, искусстве, путешествиях. Он был блестящим собеседником, остроумным, начитанным. Но я видела напряжение в его плечах, в том, как он слишком часто поправлял манжеты. Я чувствовала, что за его идеальным фасадом скрывается что-то тревожное, почти паническое, когда речь заходила о деле Орлова.
Он отвёз меня домой. У подъезда он вышел из машины, чтобы проводить меня.
— Спасибо за прекрасный вечер, Валерия, — он взял мою руку и поднёс к губам. Его прикосновение было холодным. — Надеюсь, это не последний наш ужин.
— Я тоже на это надеюсь, — улыбнулась я, но моя улыбка была натянутой.
Он уехал, а я осталась стоять на ночной улице, чувствуя себя совершенно опустошённой. Я не получила ответов. Только больше вопросов. И страх.
Я не пошла сразу к себе. Мне нужно было подышать. Я вышла в маленький внутренний дворик нашего дома, где был разбит сад.
Воздух был прохладным и влажным. Я прошлась по дорожке, пытаясь упорядочить мысли. Сергей что-то скрывал. Что-то большое. И он был напуган. Но почему? Из-за Марка? Или из-за чего-то ещё?
Внезапно я услышала шаги позади себя. Твёрдые, быстрые. Я обернулась, сердце уйдя в пятки.
Из тени вышел Марк. Без куртки, в простом чёрном худи, с капюшоном, натянутым на голову. Его лицо было бледным и напряжённым.
— Ну что, принцесса? — его голос звучал хрипло. — Узнала много интересного за ужином?
— Что ты здесь делаешь? — выдохнула я, оглядываясь по сторонам. Дворик был пуст. — Как ты прошёл?
— Я многое могу, — он подошёл ближе, и я увидела в его глазах ту самую боль, которую заметила на старой фотографии его отца. — Ну? Спросила? Что сказал твой ухажёр про моего отца? Что он был неудачником, который сам во всём виноват?
— Он сказал, что это грустная история, — тихо ответила я. — И что не стоит копаться в прошлом.
Марк горько рассмеялся.
— Конечно. Ему бы хотелось, чтобы всё это забыли. Как и твоему папочке.