Он выстрелил. Не в людей, а в потолок. С оглушительным треском под потолком разорвалась светошумовая граната. Комната погрузилась в ослепительную вспышку и оглушительный рёв.
Я вскрикнула, закрывая лицо руками. Сквозь звон в ушах я слышала крики, проклятия, звуки борьбы.
Когда я смогла открыть глаза, я увидела, что один из «гостей» лежит без сознания, а второй, ослеплённый, беспомощно шарился по комнате.
Марк уже был рядом со мной. Он сбросил шлем. Его лицо было бледным, искажённым яростью и страхом.
— Быстро! Одевайся! Нас тут через минуту будет целый отряд!
Я не спорила. Я набросила первое, что попалось под руку — спортивный костюм и кроссовки. Марк схватил меня за руку и потащил к разбитому окну. За ним, на металлическом тросе, висела пожарная лестница. Он пристегнул меня к себе мощным карабином.
— Держись крепче! — крикнул он и шагнул в пустоту.
Мы полетели вниз. Ветер свистел в ушах, земля стремительно неслась навстречу. Я вжалась в его спину, зажмурив глаза от ужаса. Он управлял спуском с безумной, лихой уверенностью. Мы приземлились на крышу пристройки, а оттуда он перебросил меня через плечо и прыгнул на уже заведенный мотоцикл.
— Ты с ума сошёл! — закричала я, едва переводя дух, когда мы с рёвом сорвались с места.
— Молчи и держись! — он бросил через плечо, и мы влились в поток машин.
Глава 16
Он нёсся по городу с безумной скоростью, лавируя между автомобилями, прорываясь на красный свет. Сирены полиции завыли где-то сзади. Погоня.
— Куда мы едем? — крикнула я ему в ухо, цепляясь за его куртку.
— Пока подальше отсюда!
Он свернул в какой-то узкий переулок, заглушил двигатель, и мы затаились в арочном проёме, слушая, как сирены проносятся мимо.
Я дрожала всем телом, не в силах остановиться. Адреналин бил в виски, смешиваясь с остатками ужаса.
— Они… они убили её, Марк! Ту женщину! — выдохнула я, едва слышно.
— Я знаю, — его голос был хриплым. — Они вышли на неё через меня. Я был неосторожен. И они вышли на тебя. Это моя вина.
— Почему ты пришёл? — спросила я, глядя на его профиль, напряжённый и резкий в полумраке.
Он обернулся, и в его глазах бушевала буря.
— Потому что я не могу позволить им сделать с тобой то же самое! Потому что ты, чёрт возьми, хоть и самая упрямая и глупая девчонка на свете, но ты не заслуживаешь того, чтобы закончить как мой отец!
Он выдохнул и провёл рукой по лицу.
— Они уже в курсе всего, Лера. Они знают про записи, про тебя, про меня. Твой жених не оставляет свидетелей.
Слово «жених» прозвучало как пощёчина. Я отвернулась.
— Что нам делать?
— Бежать. Пока не поздно. У меня есть кое-какие накопления. Фальшивые документы. Мы можем исчезнуть.
— Бежать? — я смотрела на него с недоумением. — Бросить всё? Семью, друзей, жизнь?
— Твоя жизнь закончилась ровно в тот момент, когда ты начала копать это дело! — он резко повернулся ко мне, и его пальцы впились мне в плечи. — Ты не понимаешь? Твой отец, твой идеальный Сергей… они не остановятся! Они убьют тебя, как только поймут, что ты угроза! Или сломают и превратят в такую же куклу, как они сами!
Его слова были жестокими, но правдивыми. Я чувствовала это нутром. Но мысль о бегстве, о жизни в вечном страхе, в подполье…
В этот момент его телефон завибрировал. Он взглянул на экран и побледнел ещё сильнее.
— Чёрт. Это Толик. Экстренный сигнал.
Он принял вызов, включил громкую связь.
— Толик? Что случилось?
— Марк? С тобой Лера? — голос Толика был искажён помехами и паникой. — Вас ищут везде! По всем каналам! Объявили в розыск! Взлом, похищение, покушение… полный набор! Твои фото уже у всех ментов! И… — он замолчал, и послышались странные звуки, крик, а потом чей-то чужой, спокойный голос у микрофона:
— Марк Орлов. Валерия Соколова. Сдавайтесь. Бессмысленно сопротивляться. Вы оба знаете слишком много.
Связь прервалась.
Мы сидели в полной тишине, в которой было слышно, как стучит моё сердце. Это был конец. Нас загнали в угол.
Марк первым нарушил тишину. Он завёл мотоцикл. Его лицо стало решительным, почти спокойным.
— Значит, бежать не получится. Остаётся один вариант.
— Какой? — прошептала я.
— Напасть первыми. Вытащить всё это на свет. — Он посмотрел на меня, и в его глазах горел огонь той самой мести, что сжигала его изнутри все эти годы. — У меня есть кое-что. То, что я приберёг на самый крайний случай. Доказательство, которое они не смогут игнорировать.
— Что?
— Оригинальная запись моего отца. Не копия. И… кое-что ещё. То, что я нашёл в сейфе того прокурора, который вёл дело. Тот, кто сейчас министр, был тогда его помощником. Он вёл двойную бухгалтерию. Взятки от твоего отца. Приказы о сокрытии улик. Всё там.
Я смотрела на него с открытым ртом. У него всё это время было оружие, способное уничтожить их.
— Почему ты не использовал это раньше?
— Потому что я хотел живых свидетелей. Потому что я не хотел умирать, как мой отец, непонятым мстителем. Я хотел, чтобы правда восторжествовала законно. — Он горько усмехнулся. — Наивно, да? Теперь другой выбор. Или мы их, или они нас.
Он тронул с места, и мы снова выехали на улицу. Но теперь он вёл мотоцикл не безумно, а целеустремлённо.
— Куда мы едем? — спросила я, уже почти не надеясь на ответ.
— Туда, где всё началось. В здание суда. Сегодня там проходит благотворительный приём. Будут все: твой папочка, твой жених, все их прихвостни. И все журналисты города. — Он обернулся, и его улыбка была безрадостной и опасной. — Мы устроим им настоящее шоу.
У меня перехватило дыхание. Это было безумие. Самоубийство.