— Так и есть, — подтвердила я, рассматривая нежданного гостя.
Молод и, пожалуй, красив. Хоть это и не важно.
— Как? — тихо выдохнул он. — От чего?
— Не знаю, — пожала я плечами и, подумав, не стала поправлять сползший халат. — Он пришел в спальню, снял штаны, упал на кровать и умер.
Взгляд мужчины метнулся к вырезу, в котором виднелось белое кружево пеньюара. Конечно, то, что я собираюсь сделать — очень неприлично, вопиюще постыдно, немыслимо, но что еще остается? Может, само провидение прислало мне возможность получить вожделенную свободу?
Я сделала еще один большой глоток прямо из бутылки и, поморщившись, облизала губы. Озноб прошел, и тепло растеклось по телу, а вместе с ним отчаянная бесшабашность.
— Что ж, соболезновать не буду, — заявил вор. — Раз уж ты предложила помощь… Не видела такой сверкающий кулон на толстой цепочке? Камень зеленый и как будто искрит, заключен в оправу, но она не представляет особой цены…
— Видела, — сразу ответила я. — Да, я знаю, где он лежит.
В кармане моего халата. Муж подарил мне кулон на свадьбу и приказал носить его не снимая. Я стащила тяжелую цепь сразу после того, как Гевин повалился на кровать, а потом сунула кулон в карман.
— И ты отдашь его мне? — вкрадчиво спросил вор, подходя ближе.
Я опустила ноги на пол, сложила руки на коленях, как благопристойная дама, и ответила:
— Да. В обмен на услугу.
— Вот как? — он сел в кресло напротив и посмотрел на меня с любопытством.
Поначалу я решила, что он совсем юный — из-за легкости движений и ловкости, но вор, пожалуй, был лет на пять старше меня. Прямой нос, светлые глаза, обрамленные черными ресницами, правильные черты. На скуле свежая ссадина, а спутанные вьющиеся пряди так и хочется расчесать. Преступник, но куда привлекательнее старого толстого Гевина, с которым я должна была провести эту и последующие ночи.
— Чего же ты хочешь? — спросил мужчина.
— Украдите мою невинность, — попросила я.
Все шло по плану. Козел Доксвелл обвенчался с какой-то дурехой в часовне собственного поместья, отпраздновал внизу, в бальном зале, и к полуночи гости разъехались, а в доме погасли огни. Все должны были спать, утомленные торжеством, и Коста уверился, что дело на мази, когда вдруг из кресла появилась девчонка, а потом выдала такое, что он переспросил, надеясь ослышаться:
— Что ты сказала?
— Укради мою девственность, — потребовала она и замолчала.
Ее глаза лихорадочно блестели, на щеках горел румянец. Совсем молоденькая, хорошенькая и говорит, кажется, всерьез.
— Я бы хотел глубже войти, так сказать, в курс дела, — хмыкнул он.
— А я бы не хотела вдаваться в детали, — отрезала она. — Согласен? Нет? Может, кулон тебе не особо нужен?
— Откуда я знаю, что он у тебя? — спросил Коста, расставляя колени и окидывая девицу нарочито похабным взглядом. — Вдруг просто хочешь повеселиться, а? Раз уж брачная ночка не задалась.
— Я бы не стала врать, — ответила девушка с таким высокомерным достоинством, как будто это не она только что предложила ему переспать. — Честный обмен. Ты мне, я тебе.
Она вынула из халата кулон, и Коста, взвившись с места, выхватил его из ее руки. Девушка посмотрела на свою ладонь, потом на него, и ее губы обиженно задрожали.
— Прости, милая, у меня и так выдалась насыщенная ночь, — пробормотал Коста, пряча кулон в карман, но отчего-то не спеша уходить.
— Я буду кричать! — с отчаяньем пригрозила она, вскакивая с кресла. — Тебя поймают!
— Ну, знаешь, если бы мы все же сделали это, ты бы тоже кричала, — заметил он.
— Я умею терпеть боль, — скупо ответила она, и Коста чуть не поперхнулся очередной сальной шуткой.
— Я имел в виду — от удовольствия, — пояснил он, и вдовушка Доксвелла посмотрела на него с такой смесью насмешки, недоверия и удивления, что ему тут же захотелось задержаться на часок-другой и доказать, что он не врет. — Зачем тебе это? — спросил он совсем другим тоном.
— Потому что тогда я буду вдовой! — воскликнула она и, заломив руки, принялась ходить туда-сюда. — По-настоящему!
Ее халат распахнулся, и кружевной пеньюар окутал стройные ноги белой пеной.
— Гевин умер, не успев… Ну, ты понимаешь, — торопливо объясняла она. — Теперь наш брак признают недействительным. Все меня спрашивали — консумирован ли брак. Но я была в таком шоке, что и слова сказать не могла. А ведь они не отстанут! И когда поймут, что я так и осталась невинной, то отправят назад к дяде. А он опять выдаст меня замуж за какого-нибудь богатого старика!
Она остановилась и с мольбой посмотрела на Косту.
— Пожалуйста, — попросила она. — Ты ведь знаешь, что надо делать?