человек убитыми, остальные в панике бежали на Чернигов. Это было 10-го января
1919-го года.
* * *
Овладев местечком Седнеевом, 1-ый Богунский полк двинулся далее на Чернигов. Здесь был разработан весьма удачный по своему замыслу и выполнению план. На ночлет полк остановился в 6-ти верстах от Чернигова. На рассвете было назначено наступление.
Надо сказать, что Чернигов был не простой орешек. В нем находились отборный петлюровский корпус (5-ый корпус армии УНР полковника Бондаренко), артиллерия, броневики.
Щорс главную ставку решил сделать на неожиданность, нестандартность принимаемого решения.
11-го января 1919-го года Щорс приказал:
1) двум батальонам полка имени Богуна начать стремительное наступление еще до рассвета на город на следующий день (причем одновременно с двух направлений – с фронта, и с тыла).
2) третьему батальону – за ночь преодолеть 20-километровый путь, обойти Чернигов с правого фланга и захватить переправы через Десну, чтобы отрезать противнику пути отхода.
Щорс действовал совершенно спокойно, зная, что враг из окружения теперь не уйдет.
Он выделил на вылазку в город десяток артиллеристов для захвата броневиков. И когда броневики выехали на площадь против него, он закричал:
- Молодцы!
На броневиках уже развивались красные флаги. А вслед за броневиками вынесся конный эскадрон.
И эскадрон, и броневики двинулись немедленно по шоссе вслед убегающим в панике к вокзалу петлюровцам. У вокзального моста образовалась пробка из брошенных отступающими покалеченных орудий, из саней и грузовиков. Кавалерия другого эскадрона помчалась прямо по льду Десны к вокзалу, изрубила всех гайдамаков, кто не успел уйти за мост.
1-ый батальон двигался медленнее – он принял на свою цепь первый и самый сильный удар: петлюровский комкор Терешкович ожидал наступления именно со стороны Седнеево.
Если бы не удар Щорса, зашедшего с тыла, со стороны вала, и создавшего невообразимую панику в городе, командир батальона со своей цепью долго бы не мог двинуться с места. Он вел сражение снайперским способом.
Пулеметчики и стрелки, залегшие по огородам, по подворотням дворов и по чердакам еще с ночи, расстреливали мчащихся вдоль улицы гайдамаков и кавалеристов.
Петлюровцы кричали:
- Не бей своих! - видно, думая, что по ним стреляют свои гайдамаки, засевшие в
обывательских дворах.
69
* * *
Генерал Терешкович, командовавший гайдамаками, был убежден, что красные еще далеко. И поэтому устроил в губернаторском доме банкет для своих офицеров. Пир был в самом разгаре, когда богунцы ворвались в город. На центральной улице Н.А. Щорс обратил внимание на мечущегося всадника, что-то кричащего истошным голосом. Подъехав ближе, узнал в нем командира гайдамацкого корпуса генерала Терешковича. Тот принял богунцев за своих взбунтовавшихся солдат и уговаривал “прекратить междоусобие”.
Щорс крикнул своим конникам:
- Хлопцы, да это ж тот самый Терешкович, которого вы ищите, чтобы повесить!
И. обернувшись к нему, сказал:
- Протрите глаза, генерал! Слышите нашу музыку? Город занят войсками Красной армии. Перед вами командир советской бригады Щорс.
Генерал онемел, но руки все же догадался поднять.
А музыка тем временем продолжала греметь. Играл возвращавшийся с банкета оркестр, который и был захвачен богунцами. Когда выяснилось, что “музыканты” умеют играть “Интернационал”, Щорс приказал играть его непрерывно.
И местные жители, и гайдамаки, слыша торжественные звуки международного пролетарского гимна, решили, что город уже взят Красной армией. В городе поднялась страшная паника. Целыми подразделениями петлюровцы дружно поднимали руки.
Верхом на коне Щорс поспевал везде, складывалось напряженное положение. Быстрым ударом поспешил захватить бронемашины.
Вскоре с юга ударила артиллерия Боженко. Клещи вокруг города сомкнулись.
Часть петлюровцев горожане и богунцы гнали из города на лед Десны, под огонь батальона, направленного Щорсом в обход города.