Галицийская кавалерия, заметив обход пехоты к Черному Острову, прорвалась к Аркадинцам, имея задачу обойти с тыла перегруппировавшуюся красную пехоту и сбить ее при переходе через мост. Этот рейд был ловко рассчитан галичанами.
Кочубей с Кабулой решили ударить во фланг появившейся на горизонте галицийской коннице. Эскадроны стояли в прикрытом лесу под холмами. Получив команду, они бросились на галичан. Галичане, ошеломленные неожиданностью, остановились. Кабула своими эскадронами на полном ходу ворвался в середину конной колонны галичан и разрубил ее пополам.
Боженко получил сообщение о том, что богунцы у Черного Острова прорвались дальше через Буг по мосту под прикрытием огня броневиков, подошедшего со стороны Деражни, но галицийская кавалерия в свою очередь вырвалась в рейд на участке Нежинского полка, оставившего позиции и ушедшего назад к Деражне. Это его обеспокоило: первоначальная диспозиция боя была сломлена этим позорным бегством нежинцев с ответственного участка. Это был тот неудачный момент боя, которым воспользовалось петлюровское командование, выиграв время на перегруппировке советских войск. Положение спасли лишь отчасти своим кавалерийским маневром Кочубей и Кабула. Прорвавшаяся в незащищенный участок кавалерия галичан была задержана ими: частью изрублена и частью взята в плен, а та, что успела повернуть назад, помчалась к Шумовицам и попала под сабли бригады червоных казаков. Вся Двадцатая кавалерийская бригада галичан была уничтожена, а две пехотные дивизии смяты и отогнаны у Черного Острова богунцами.
Но если б не предательство нежинцев, вышедшие из Бора новгород-северцы заняли бы Новую Ушицу и при поддержке из флангового наступления был бы взят не только Проскуров, но и Каменец-Подольск. Слух о бегстве нежинцев и о прорыве галичан заставил богунцев, дравшихся уже на подступах к Проскурову, вновь отступить к Черному Острову.
Начинало темнеть, шел сильный грозовой дождь, и утомленность бойцов не позволяла богунцам, которые вновь перешли Буг, наступать на Проскуров.
Между тем, эта ночь и решила все в исходе боя. Петлюра подтянул около шестидесяти тысяч войска, то есть пустил здесь в дело абсолютно все свои резервы, состоящие главным образом из галичан. Красной армии не удалось закрепить за собой Проскуров. Опасаясь нового прорыва, Щорс приказал своим полкам отступить на исходные позиции. Это было ударом для Щорса.
100
* * *
То, что нежинцы не выстояли под Проскуровом, вызвало необходимость выравнивания фронта и втягивания обратно выдвинутого клина, то есть отказ от немедленного похода на Галицию. К тому моменту и главный центр галицийского восстания был ликвидирован.
Нежинский полк, затребованный Щорсом с фронта, подошел в эшелоне к Житомиру. Полк не конвоировался: командиры его были отозваны раньше и преданы суду за измену под Проскуровом. Полк получил приказ стать в Житомире на отдых и переформирование.
На подъезде к Житомиру, эшелон стал сбавлять ход, и нежинцы начали волноваться. Паровоз дал тревожные гудки и остановился в чистом поле. Нежинцы высыпали на насыпь, крича машинисту:
- Что ты стал в чистом поле? Давай ход!
Но навстречу шел паровоз с прицепным тендером и несколькими вагонами. Встречный поезд остановился в нескольких саженях от эшелона. С паровоза спрыгнуло десятка четыре человек. Впереди шел Щорс.
- Назад, к эшелону! По вагонам! – закричал Щорс, подходя к сгрудившейся на насыпе толпе.
Под правой рукой держал он ручной пулемет “Люйс”.
- Как назад! – дерзко отвечали выступившие вперед заводилы. – Ты кто такой? Что за приказ явился? Очищай путь, давай ход на Житомир!
- Я – Щорс, и не видать вам ни Житомира, ни отдыха, ни боя, если не будете делать того, что я вам прикажу.
- Ух, ты, какой герой! Тащи сюда пулеметы! – крикнул один из нежинцев.
Щорс переложил гранату в левую руку и из нагана на месте уложил провокатора.
- Если кто шевельнется, взорву всех! – крикнул Щорс, перекидывая гранату в правую руку. – По вагонам!
Нежинцы оторопели.
За плечами у Щорса стояло сорок человек курсантов, вышедших против полка, в которых было около трех тысяч человек. Нежинцы, побуркивая, стали залезать в вагоны.
Щорс махнул рукой, и по насыпи потянулась цепочка вооруженных ручными пулеметами курсантов. Цепь с пулеметами построилась против эшелонов. Паровоз от нежинского эшелона был отцеплен.
- Выходите, складывайте оружие и стройтесь по ротам, - скомандовал Щорс
нежинцам.
Нежинцы медленно и неохотно стали вылазить из вагонов, складывали оружие, отходили вниз, под насыпь, и начинали строиться.