Н.А. Григорьева. Подобный сценарий событий неминуемо означал бы для большевиков потерю всего фронта к западу от Киева. При таких обстоятельствах устранение Щорса под видом его геройской гибели, якобы от петлюровской пули, было куда более предпочтительным вариантом. 40 лет спустя, Арапов в мемуарах о гражданской войне так напишет о Щорсе: “К сожалению, упорство в личном поведении привело его к преждевременной гибели”. И в этих же мемуарах содержится весьма любопытное утверждение Арапова о том, что впервые о гибели Щорса он узнал лишь 8-го сентября 1919-го года. Скажем прямо, в это невозможно поверить, так как маловероятно, чтобы в Реввоенсовет армии в течение целой недели не поступило никаких сообщений относительно смерти начальника крупной дивизии. И это притом, что весть о гибели Щорса уже была напечатана в дивизионной газете “Красная Правда” от 4-го сентября 1919-го года и, вообще, вряд ли в те дни в войсках можно было найти человека, который не знал бы о гибели начдива. Говоря об обвинениях Щорса в партизанщине, следует признать, что для этого у Арапова некоторые основания все-таки имелись. Украинские дивизии, которые подобно Богунскому полку, формировались из разношерстных
партизанско-повстанческих отрядов, имели свою специфику, которая в общих чертах может быть обозначена такими терминами, как “атаманщина” или “батьковщина”. Зачастую с командирами таких подразделений было сложно найти общий язык, и тем более трудно было заставить их беспрекословно выполнять приказы армейского начальства. В свою очередь, и самим командирам было нелегко организовать дисциплину в своих частях, поскольку в них служил не самый простой контингент. К примеру, в Богунском полку служил Иван Алексеевич Васильчиков, более известный как атаман Галака (Галако) При освобождении Чернигова от петлюровских войск он был уличен в мародерстве, арестован и предан военному трибуналу. Однако ему удалось бежать. В 1920-ом году Васильчиков организовал уголовную банду, которая действовала в лесах украинского и белорусского Полесья, в районе Чернигова и Гомеля, грабя и убивая население, особенно еврейское. Впоследствии банда атамана Галаки имела связь с различными силами антисоветского толка, в связи с чем сегодня на Украине принимаются попытки представить деятельность Галаки, как национально-освободительную.
В 1921-ом году атаман Галака был ликвидирован органами ЧК. В целом, отдельные украинские командиры в идеологическом плане никак не отвечали ожиданиям московских большевиков.
Например, тот же батько Боженко, в ответ на назначение в войсках политкомиссаров заявил, что если “будете давить нас, перейдем на сторону Петлюры”. Разумеется, подобные вещи расценивались как опасное самовольство, которого терпеть не мог Троцкий, стремившийся к созданию кадровой профессиональной армии с жестким подчинением вышестоящему командованию. Сегодня с высокой долей вероятности мы можем предположить, что высшее большевистское командование в 1919-ом году рассматривало своенравного Щорса как ненадежного “попутчика”, от которого при случае не прочь было избавиться. Если проводить параллели с другими известными украинскими деятелями времен гражданской войны, то судьба Щорса в каких-то моментах схожа с судьбой Нестора Махно. Тот со своей гуляйпольской братией оказал большевикам немало услуг, воюя с Петлюрой, Григорьевым, а в первую очередь с белогвардейцами. Некоторое время Махно даже находился в прямом подчинении командованию Красной армии, награждался орденом Красного знамени, однако, его вольный нрав и нежелание подчиняться Москве заставили большевиков ликвидировать армию прославленного батьки, а сам он избежал гибели, перебравшись за границу. Еще более яркий пример неподчинения большевикам продемонстрировал атаман Николай Александрович Григорьев, который, будучи командиром 6-ой украинской советской дивизии, 7-го мая 1919-го года поднял мятеж и выступил против большевиков. Учитывая, что в подразделении Щорса служил контингент, весьма схожий по менталитету с теми же махновцами и григорьевцами, для которых главным авторитетом был не военный устав и комиссар, а “батько”, у большевистского командования были немалые основания опасаться развития событий в щорсовской дивизии по аналогичному сценарию. Добавим также, что в постсоветское время была обнаружена переписка Льва Троцкого с командованием 1-ой армии, в которую входила дивизия Щорса, где нарком давал указания провести “строгую чистку и освежение командного состава” дивизии, а также замены его представителями других национальностей, так как все “украинцы с кулацкими