– Я действительно не знаю!
– У вас российский паспорт?
– В смысле? – растерялась Ведьмакина.
– Вы гражданка России?
– Да. А что?
– А то, – сказал Корнышев. – Мы вызовем вас для официального допроса в Москву. В рамках возбужденного уголовного дела. И вы, как гражданка России, будете обязаны явиться. Потому что в противном случае мы обратимся к кипрским властям. Вы знаете, как быстро киприоты реагируют на наши запросы? Вы и оглянуться не успеете, как будете в Москве беседовать со следователем под протокол.
– Зачем вы мне угрожаете? – страдальчески произнесла Ведьмакина.
– Мне не нравится, когда люди отказываются мне помочь, уповая на собственную неуязвимость, вполне эфемерную, между прочим. Вы продали московскую квартиру. А налоги с тех денег вы заплатили? А вывозили вы те деньги из России как? Следов таможенной декларации я не обнаружил. Фактически контрабанда. Вы зарегистрировали здесь фирму и, купив этот дом, инвестировали деньги в экономику Кипра. А разрешение Центрального банка Российской Федерации у вас на это есть? Ваш сын выехал за пределы Российской Федерации, хотя он подлежит призыву на военную службу, и фактически является уклонистом, а это уголовная статья, между прочим. У вас, за что ни зацепись, везде узелки вылазят. Вам бы не ссориться со мной надо, а помогать, отвечать на вопросы так, чтобы от зубов отскакивало!
– Я действительно не знаю! – воскликнула женщина.
– Чего вы не знаете?
– Чем занимался мой муж! Он всю жизнь по заграницам, у него работа такая, вы и сами, наверное, в курсе, даже больше меня знаете, наверное. Он никогда со мной своих служебных дел не обсуждал, а я не спрашивала. Из командировки вернется, отпуск у него, детьми занимается, вот это мы с ним обсуждаем – детей…
– И каждый раз, возвращаясь из командировки, он вам говорил: «Давай на Кипр уедем, Алла».
– Нет, конечно, – сказала Ведьмакина.
– Значит, только в процессе последних его командировок этот замысел возник…
– Видимо, да.
– Командировок на Кипр, – уточнил Корнышев.
– Да.
– Кипрский период, назовем его так, начался у вашего мужа года с девяносто седьмого – девяносто восьмого…
– Да.
– И с этого времени ваше финансовое положение улучшилось…
– Что вы имеете в виду? – подозрительно посмотрела на него Алла Михайловна.
– У нас ведь откровенный разговор, – напомнил Корнышев. – Поэтому давайте начистоту. До кипрского периода, как мы его назвали, ваш муж получал зарплату, ну и плюс те деньги, которые назовем командировочными. И о приобретении дома за границей речь не шла. Или шла? – вдруг спросил он.
– Нет! – поспешно ответила растерявшаяся Алла Михайловна.
– Значит, все началось с Кипра, – кивнул Корнышев. – Появились какие-никакие деньги, это раз, и ваш супруг задумался о безопасности собственной семьи. Это два. То есть в жизни вашего супруга происходили какие-то важные события. Вы ведь тоже это тогда заметили, да? – осведомился Корнышев с обманчивой вкрадчивой мягкостью, которая на самом деле не могла Ведьмакину обмануть.
– Работа как работа, – пробормотала она. – Я не лезла в его дела, я же вам говорила.
– Охотно верю, – сказал Корнышев. – В то, что вы в его дела не лезли. А в то, что не почувствовали близких перемен в вашей жизни – в это я не верю.
Ведьмакина подумала, чем может быть опасно признание наличия у нее женской интуиции. Получалось, что ничем не опасно.
– Допустим, – ответила она неопределенно.
– А раз уж вы почувствовали, что назревают серьезные перемены в вашей жизни, – выстраивал нужную ему логическую цепочку Корнышев, – так вы, конечно же, стали чуть-чуть больше внимания уделять подробностям службы своего мужа. И конечно, тем людям, которые его окружали. Мне нужны сведения обо всех людях, с которыми контактировал ваш муж. Его начальники. Его подчиненные. Просто знакомые. Вплоть до соседей по даче. Все, с кем он общался в свой кипрский период. Особенно меня интересуют люди, которые именно в этот период появились рядом с вашим мужем впервые.
– Я никого не знаю, – пожала плечами Ведьмакина.
– Не торопитесь, – посоветовал Корнышев. – Так не бывает, чтобы никого не видели и ни о ком не слышали. Человек не в вакууме живет. Вот вы год прожили на Кипре – до гибели вашего мужа. Он ведь весь этот год с вами на Кипре не сидел. Он, в отличие от вас, в Москву все-таки наведывался. И подолгу там жил. И неужто в тот год к вам никто из его сослуживцев не наведывался? Не заезжал, чтоб гостинцы завезти?
– Заезжал…