Этих мышек, по совету врача, ему подарили на Рождество родители. Доктор считал, что Моррису необходимо общение с живностью, поскольку он избегал контактировать с человеческими Существами, даже с матерью, которая любила своего единственного ребенка больше жизни. Чем безобиднее существа, вроде крошечных мышек, которых принес усмехающийся отец, тем лучше.
Для Морриса мышки были не более живыми, чем трава или газолин, и превратились в часть его плана. Моррис не совсем четко представлял себе, откуда появился план, да и не особенно задумывался над этим. Он сосредоточился на его осуществлении. Методика выполнения — сильная сторона Морриса Беббита. Он всегда спокоен и внимателен, когда готовит пожар, не важно, маленький или большой. Даже в воспоминаниях он внимательно и аккуратно поливал траву зажигательной смесью, оставляя едва заметный след, и представлял себе быстрый бег пламени по расширяющейся спирали. Наконец взрыв — и черное маслянистое облако поднимается вместе с душами четырех белых мышек к небесам.
Он здорово взвинтил себя этими фантазиями. Вот почему, услышав громкий стук в дверь, Беббит некоторое время ничего не понимал, пока не вернулся назад, в свою взрослую жизнь в Нью-Йорке. И тут же сильно разозлился.
— Эй, Борис, — заорал Беббит, — потом придешь! Мусор никогда не убирают по субботам, черт возьми!
Но грохот только усилился. Неужели управляющий мог так колотить в дверь, не доставляя неудобств другим жильцам? Наконец Моррис решил смириться с неизбежным. Надевая брюки и туфли, он быстро заменил в своем воображении мышек на Бориса Кракова.
— Ты что, совсем идиот, — заорал Беббит, открыв дверь. Он был готов добавить длинное описание русских предков Кракова, когда перед ним в дверном проеме возникла высоченная фигура Мудроу. В мозгу Беббита родился вопль: «Фараон! Фараон! Фараон!» А губы беспомощно повторяли: «Что? Что? Что?»
Пэт Шиман появился слева от Мудроу с удостоверением в руке. Он выкрикнул: «Полиция!», втолкнул Морриса в комнату, и сам последовал за ним. Огромный полицейский улыбался, и Моррис подумал, это для того, чтобы его запугать. Он услышал:
— Вот видишь, все не так страшно, как казалось вначале.
— Как тебя зовут? — заорал маленький полицейский.
— С каких пор здесь живешь? — заорал большой.
— Тебе нравится устраивать пожары, сукин сын?
— Почему ты пошел в Куинс?
— Да ты знаешь, сколько тебе придется мотать за поджог с убийством в штате Нью-Йорк?
Моррис отступал, а двое полицейских продолжали надвигаться, не трогая его, но и не давая возможности убежать. Он уже оказался в глубине квартиры, там, где был целый склад желтых газет, заржавленных и сломанных игрушечных машинок, безголовых куколок. Он думал о нескольких емкостях с бензином, стоявших около стены, о пропановом факеле и бутылке с зажигательной смесью, которую привез с собой из Вьетнама. Все это сейчас не имело значения. Мужчины, надвигавшиеся сейчас на него, были слишком большими, слишком сильными.
Так уже случалось. Будто сама тюрьма сошла со своего места и сейчас его догнала. Как те черножопые, которые смотрели сверху вниз, называя его мяконьким и сладеньким. Но он показал этим негритосам! Они над ним поиздевались, но он сжег одного, пока его тело не стало куском плавящегося жира на полу камеры. Это было великолепно! Прекрасный день! Моррис стоял и смотрел, как этот мерзавец исполнял «танец огня», вспоминая мышек, которые танцевали его раньше.
Но полицейские не дадут ему добраться до припасов. Сейчас они будут его бить. Охранники в тюрьме тоже кричали на него перед тем, как начать бить. Они задавали вопросы так громко, что он не различал слов, они ему казались грохотом сверлильного станка, а потом его всегда били!
Беббит оказался около кровати и начал медленно оседать. Больше идти некуда. Его ноги подкашивались. Охранники всегда так делали. Они с силой заталкивали его в камеру и шли на него до тех пор, когда ему уже некуда было отступать. Большой полицейский вот-вот до него доберется. У него ладони огромные, как тарелки, как толстые куски холодного белого мяса.
— В чем дело, какого черта?! — спросил Мудроу. Он смотрел вниз на трясущегося Морриса Беббита, понимая, что план, который он приготовил, — чередование посулов с психологическим напором — никуда не годится. Мудроу приходилось сталкиваться с сумасшедшими, и он сообразил, что, если сильно надавит на Беббита, не получит никакой информации. — Какого черта? — повторил он.