Ты говорил мне, а я не слушала. Ты был маленьким ребенком, который доверял своей любимой няне настолько, что рассказал об ужасном насилии, которому ты подвергался со стороны своего сводного брата, и эта няня предпочла позволить подростковым гормонам ослепить ее.
Сказать, что на мне были розовые очки, когда дело касается Марка, - это оправдание, которого я тебе не дам. Только не тебе, милый мальчик.
Дело в том, что я не хотела этого слышать. Я не хотела видеть, что происходит. У меня было невероятное слепое пятно, из которого я ничего не могла разглядеть, когда дело касалось его.
Но я видела сегодня вечером.
Когда я вошла в твою спальню, чтобы проверить, как ты, и обнаружила, что он прижимает тебя к матрасу и насилует, мне кажется, я умерла внутри. Твои глаза. Ты выглядел таким сломленным. Таким побежденным. Ты не издавал ни звука. Твои слезы были такими же тихими, как мой голос, и я очень сожалею об этом.
Я не знаю, как мне жить с тем, что я позволяю тебе так страдать. Честно говоря, не думаю, что смогу.
Я написала тебе это письмо и хочу, чтобы ты отнес его своей маме. Если не своей маме, то отнеси его Шинейд Биггс через дорогу. Все, что тебе нужно сделать, это передать это письмо, милый мальчик, и я обещаю тебе, что он получит по заслугам.
(Для всех, кто читает это письмо, да будет известно, что я, Кива, в ночь на 5 апреля 2000 года стала свидетельницей того, как мой парень Марк Аллен насиловал своего одиннадцатилетнего сводного брата Джерарда Гибсона, в то время как я должна была с ним нянчиться. Да будет также известно, что за полтора года до того, как стать свидетелем этого изнасилования, Джерард Гибсон признался мне, что не чувствовал себя в безопасности рядом с Марком и что прикасался к нему неподобающим образом. И, наконец, к моему глубочайшему сожалению, да будет известно, что я, Кива, поверила слову своего парня больше, чем слову невинного ребенка.)
Что касается моей роли в твоей боли, моего молчания, я никогда не смогу выразить достаточно сожаления. Я могу только надеяться, что мое отсутствие доставит тебе некоторое утешение, потому что, хотя я знаю, что не была твоим обидчиком, мое нежелание поверить твоей правде причинило тебе боль так, как он никогда не смог бы.
Прощай, милый мальчик.
Кива х
Растворяюсь в тебе
КЛЭР
- Клэр, подожди! - Шэннон погналась за мной, когда я выбежала из ванной, по коридору, на холодный ночной воздух.
- О Боже.
Я не могла дышать.
- О Боже.
Я не могла дышать!
Рухнув кучей на землю, я потеряла всякий контроль над своим рефлексом глотания, и меня сильно вырвало.
- Похоже, кто-то слишком много выпил, - хихикнул Ронан Макгэрри, проходя мимо меня, тяжело дышащей, у стены здания.
- Похоже, тебе пора заняться своими делами, - прошипела Шэннон почти диким голосом, опускаясь на колени рядом со мной и заслоняя меня от посторонних взглядов.
- Что ж, если это не маленькая мышка, которая наконец обрела свой голос.
- О, отвали, Ронан! - Огрызнулась Шэннон.
- Что ты…
- Я сказала, отвали! - заорала она во всю глотку. - Сейчас же!
- Господи, расслабься, - пробормотал он, прежде чем в гневе удалиться. - Вы, девочки, еще безумнее, чем ваши засранцы-бойфренды.
- Шэн. - Потянувшись к своей лучшей подруге, я прижалась к ней, все мое тело сотрясала сильная дрожь, а желудок продолжал скручиваться. - Он изнасиловал … он изнасиловал … он изнасиловал ...
- Я знаю, Клэр, я тоже это читала, - ответила она, тихо плача и прижимая мою голову к своей груди. - Бедный Гибси.
В ту минуту, когда она это сказала, меня захлестнула очередная волна истерии. - Мне нужно н-найти е-его!
- Нет, нет, нет, - пыталась уговорить она, всхлипывая. - Не здесь, хорошо? Не так.
- Я должна! - Я практически кричала, пытаясь подняться на ноги, но безуспешно. - Я должна п-поговорить с н-ним ... рассказать кому-нибудь, что я только что прочитала! - Стоя на четвереньках, я заставила себя выпрямиться, и на этот раз моим дрожащим ногам удалось удержать меня в вертикальном положении. - Шэн, ты читала это? - Я ничего не могла разглядеть сквозь слезы, дико озираясь в поисках нее. - Ты п-прочитала, что там написано в п-письме?
- Я прочитала это, - прошептала она, убирая волосы с моего лица, прежде чем осторожно забрать письмо у меня из рук. - Послушай меня, и это очень важно, хорошо? - Шмыгая носом, я кивнула, наблюдая, как она аккуратно сложила письмо и спрятала его в бюстгальтер. - Тебе нужно не реагировать прямо сейчас.