- Но я просто ...
- Я знаю, - настаивала она, сжимая мои плечи. - Я знаю, и ты знаешь, но Гибси не знает, что мы знаем, и сейчас не место для этого разговора. Не на глазах у всех этих людей.
- Я не могу притворяться, что не в-видела этого, - выдавила я, обнимая ее. - Я не могу, Шэн. Я не т-такого сложения. - Не сейчас. Больше никогда. Я слишком многим в своей жизни позволяла ускользать. Постоянные издевательства со стороны Лиззи. Злые шутки и насмешки на его счет. Его жизнь, полная дискомфорта, когда он жил в этом доме с этими людьми. Ди хищнически ухаживала за ним.
Нет.
Больше нет.
Не в этот раз.
- Я не прошу тебя притворяться, - ответила она, утешая меня. - Я прошу тебя ничего не говорить. По крайней мере, сейчас. Не здесь, хорошо?
- Но я ...
- Не делай этого, - взмолилась она, шмыгнув носом. - Не заставляй его переживать свои худшие воспоминания в разгар школьных танцев.
- Я должна обратиться к властям с этим, Шэннон!
- Я согласна, Клэр, правда, хорошо? Но не здесь. Не этой ночью.
- Что мне прикажешь делать? - Я всхлипнула. - Я не могу просто притворяться. - Я должна была поговорить с ним. Мне нужно было поговорить с Сайв. - Мама, - выдавила я. - Мне нужно позвонить маме.
- Просто следуй моему примеру, хорошо? - ответила она, крепко обнимая меня. - Мы закончим танцы, а потом решим, что делать дальше. Я обещаю, что позабочусь о тебе.
- Но кто б-будет п-присматривать за Джерардом? - Я задохнулась. - О Боже, Шэн, это так неправильно.
- Он с Джонни, - ответила она, отстраняясь, чтобы улыбнуться мне со слезами на глазах. - В мире нет никого, с кем ему сейчас безопаснее, чем с ним.
- Мне не нужно разбираться в этом, Шэн, - выдавила я. - Я знаю, что мне нужно делать. - Это было то же самое, что я должна была сделать с Ди. - Я должна сообщить об этом. - Я глубоко сглотнула, чувствуя, как тяжело вздымается грудь, когда мой мир рушится вокруг меня. - Я должна рассказать.
Шэннон не держала в сумочке гигиенических полотенец, но у нее были зубная щетка и паста на всякий случай, за что я, как ни странно, была ей благодарна.
Потребовалась забаррикадированная дверь ванной и сорок пять минут упражнений на глубокое дыхание, которым она научилась у своего психолога-травматолога, чтобы успокоить меня. В конце концов, она исчезла из ванной, дав мне строгие указания оставаться на месте.
Когда она вернулась десять минут спустя, то принесла крошечную таблетку диазепама, которую ей каким-то образом удалось выманить у Лиззи.
Еще через двадцать минут мне удалось взять себя в руки настолько, чтобы вернуться к танцам.
- Просто продолжай улыбаться, - прошептала Шэннон мне на ухо, а затем ободряюще сжала мою руку. - Еще два часа, и все закончится, хорошо?
Еще два часа?
Неправильно, неправильно, неправильно!
Я не могла справиться с грузом своей совести, который угрожал затянуть меня на дно.
У меня перехватило дыхание, когда мой затуманенный взгляд упал на Джерарда. Он был на танцполе с Джонни и Патриком и выкидывал фигуры, как будто это выходило из моды.
Всегда джокер.
Прячет свою боль за улыбкой.
- О Боже, - выдавила я.
- Нет, - скомандовала Шэннон, еще раз сжимая мою руку, и повела меня на танцпол, чтобы присоединиться к нашим парням.- Ради него.
Как он мог это сделать? Как он мог вот так жить со своими демонами и маскировать свою боль улыбкой? Я этого не понимала, но в глубине души знала, что никогда с чистой совестью не позволю этому случиться ни на минуту больше. Он заслуживал спасения, и я была полна решимости это сделать. Никогда больше я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как его голова уходит под воду. Я бы вытащила его на поверхность, даже если бы это означало утопление наших отношений в процессе.
- Вот моя суженая, - объявил Джерард с волчьей ухмылкой, пританцовывая в мою сторону. - Где, черт возьми, ты была, Медвежонок-Клэр? - Его дыхание смешивалось с алкоголем, но тон был теплым и любящим. - Ты пропустила несколько серьезных исполнителей из группы belts. Группа огонь!
- Мм. - Я улыбнулась так ярко, как только могла, но в лучшем случае это была водянистая улыбка. Я знала, что в словах Шэннон был смысл. Не порти ему вечер. Но это казалось мне неправдоподобным, учитывая, что Марк Аллен разрушил его мир много лет назад. А Кива? Господи, у меня сейчас было так много противоречивых эмоций, что я боялась слишком глубоко вникать в них. Гнев и обида сопровождали мое опустошение, и я жаждала справедливости.