- Я просто хочу, чтобы он открылся мне.
- Терпение, - мягко сказала Шэннон. - Тебе нужно дать ему время. Требуется много времени, чтобы дойти до этого момента, Клэр. Не для всех это так просто. В его прошлом есть травма, и прямо сейчас он живет в ней. Но он найдет свой путь к тебе.
- Как ты нашла свой путь к Джонни?
- Да, - ответила она, кивнув. - Но это произошло не в одночасье, и я так благодарна, что у него была способность быть терпеливым со мной. Чтобы показать мне, что любовь может быть доброй и терпеливой, и всего того, чего я никогда раньше не испытывала. - Дрожа, она добавила: - Потому что я так отчаянно пыталась удержать его тогда.
- Почему?
-Потому что я не хотела, чтобы он увидел во мне уродство, повернулся и убежал.
- Ты ни дня в своей жизни не была уродливой, - сказала я ей. - Ни внутри, ни снаружи.
- Я ценю, что ты это говоришь, Клэр, но именно так я себя и чувствовала. Я действительно не могла забыть свое ... ну, свое прошлое. На это ушло много времени, уговоры и нежное убеждение. Сломленные люди не проявляют одинаковых черт характера. Посмотри на меня и Джоуи. Мы не смогли бы больше отличаться в нашем подходе к жизни, даже если бы попытались. Посмотри на Олли и Шона. Черт возьми, посмотри на Тайга. Мы все жили в одном доме и смотрим на жизнь с совершенно разных точек зрения.
- Я не хочу быть терпеливой, - призналась я. - Все, чего я хочу, это ворваться в эту дверь и исправить все для него. Чтобы все стало лучше.
- Ты не можешь, - ответила она тоном, пронизанным сочувствием и пониманием. - Ты не можешь исправить его или сделать лучше. Он должен сделать это сам.
- Но мне так больно видеть, как ему больно.
- Я знаю, - согласилась она, протягивая руку, чтобы сжать мою. - Это беспомощность, которая ранит больше всего, верно?
- Правильно.
- Ты можешь помочь ему, если останешься, - сказала Ифа, присоединяясь к нам на тропинке со своим маленьким сыном на руках.
Я в замешательстве покачала головой. - Останусь?
- И держаться за него, - мудро подтвердила она. - И верить в то, что мальчик под обломками сможет найти выход из темноты. Это нелегко. Это чертовски больно, и временами тебе захочется убежать куда глаза глядят. И он оттолкнет тебя до такой степени, что ты усомнишься в собственном здравомыслии. Но именно твоя способность любить его, несмотря на это, будет иметь значение. Потому что, в конце концов, это все, что мы можем сделать, детка. - Она тяжело вздохнула. - Любить этих мальчиков всем сердцем, надеяться и молиться, чтобы они снова взяли себя в руки и показали нам, что они стоят этой боли. За них стоит побороться.
В это Рождество будет одиноко
КЛЭР
- Клэр? - Мама улыбнулась мне через стол, но, как и все другие улыбки с той ночи, это была вымученная улыбка. - Ну же, любимая, хотя бы попробуй что-нибудь съесть.
Оцепенев, я продолжала откидываться на спинку стула, в то время как моя тарелка оставалась нетронутой.
- Пожалуйста, Клэр, - дрожащим голосом попыталась она снова. - Это Рождество.
- Нет, это не так, - удивил меня Хью. - Потому что Рождество означает семью. - Он кивнул в сторону пустого стула за столом. Стул с вырезанным на нем словом "Гибси". - И у нас стало на одного члена семьи меньше.
Мое внимание переключилось на его пустой стул, и пустота, которая неуклонно росла в моем сердце, превратилась в огромную пропасть. "Одиночество" даже не начало показывать, насколько опустошенной была моя жизнь на прошлой неделе. Я повсюду ощущала его отсутствие. Это было так, как будто кто-то оставил заднюю дверь открытой на ночь, и весь холод просочился внутрь. Рождественские подарки под елкой с моим именем остались нераспечатанными, потому что, по моему мнению, если для меня не было подарка в форме Джерарда Гибсона, то я и слышать об этом не хотела.
После обнаружения письма Кивы все пошло к чертям собачьим. Чувство вины, которое я испытывала за публичное унижение Джерарда, было удушающим. По ночам было трудно дышать. Потому что я не видела Джерарда с ночи зимнего бала и боялась, что никогда не увижу. По крайней мере, не таким, какими мы были. Не так, как раньше.
- Давайте, вы двое, - подбадривал папа, явно делая все возможное, чтобы поддержать маму в ту бурю, которая обрушилась на наш дом. - Вы не можете объявлять голодовку.
- Да. - Протянув руку, Хью сорвал с головы бумажную шляпу, выигранную в рождественском крекере, и бросил ее на свою столь же нетронутую тарелку, прежде чем отодвинуть стул. - Я пойду прогуляюсь.
- Нет, Хью. - Папа отложил вилку и нож. - Это неправильный способ ведения дел, сынок.