— Мисс Холм… — Прохладная рука легла на ее запястье, и, когда Габи открыла глаза, расплывчатая фигура, склонившаяся над ней, обрела черты хорошенькой молодой санитарки в белом халате. Девушка улыбалась, и от этой улыбки у Габи на глаза почему-то навернулись слезы. Она отвернулась.
— Как вы себя чувствуете? — Голос звучал тепло. По произношению чувствовалось, что говорит американка.
— Спасибо, нормально. — В этом тихом, лишенном каких-либо чувств голосе Габи с трудом узнала свой собственный. Она не могла сказать, что чувствует себя хорошо. Нормально, вот только жаль, что все еще жива и все еще чувствует боль.
Габи лежала неподвижно, пока санитарка суетилась вокруг нее.
— Где я?
— В Каракасе. Эта клиника принадлежит нашей общине. — Она поставила термометр Габи под язык. — А теперь немного помолчите. — Вынув термометр, медсестра ободряюще улыбнулась. — Отлично, уже почти нормальная.
— Как я попала сюда? Я помню только… — Габи резко оборвала себя. На лбу у нее появилась испарина, в сознании всплыли последние минуты, которые она еще помнила. Говорят, что в последние минуты перед смертью человек видит всю свою жизнь, но это неправда. В эти минуты она видела только Луиса, Луиса, отвергнувшего ее, уходящего от нее. И позже, когда голова раскалывалась от боли так, что она не могла ею пошевелить, когда она была без сознания, он все-таки был рядом, только его присутствие она тогда ощущала. Она знала, что он — рядом, около кровати, в этом самом плетеном кресле, лицо его так же непроницаемо, а глаза мрачно наблюдают за ней.
— Полицейский патруль на шоссе увидел свет фар вашего автомобиля и обнаружил вас. Они доставили вас в ближайшую больницу, а сеньор Эстрадо перевез сюда.
Габи нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.
— Но… он же в Нью-Йорке.
— Он прилетел обратно, как только узнал о случившемся. — Санитарка сочувственно пожала плечами. — Как жаль, что он не смог задержаться на больший срок.
— Вы хотите сказать, что он… был здесь? — Габи с трудом произносила слова.
— О да! Он не уходил из клиники. Четыре дня он провел у вашей кровати.
Значит, он здесь был! Взгляд Габи остановился на пустой чашке, и на мгновение в ее сердце, словно слабое пламя свечи, вспыхнула радость.
— Доктор Генаро сказал ему, что вы придете в сознание сегодня утром, но он ответил, что не может ждать. — Санитарка на мгновение замолкла, а затем, стараясь быть деликатной, добавила: — У него много дел, насколько я знаю.
— О да, конечно. — Пламя свечи в душе Габи колыхнулось и погасло навсегда.
Немного позже доктор, озабоченный мужчина средних лет, зашел справиться о ее здоровье. Он поочередно заглянул в оба ее глаза и спросил:
— Головная боль прошла?
— Да, доктор, все в порядке. Разве что сердцебиение. Не могли бы вы дать мне от этого какие-нибудь таблетки?
Что-то в словах Габи заставило доктора проникнуться к ней сочувствием, и он стиснул ее руку.
— Да, да… конечно. — Доктор прочистил горло и, глядя поверх очков, добавил: — Сеньор Эстрадо распорядился перевезти к нам ваши вещи. Когда они вам понадобятся, вы получите их в дирекции. Он также заплатил за ваше лечение, хотя мы были бы рады лечить вас бесплатно… он наш большой друг. О да… он оставил для вас это… — Доктор доброжелательно улыбнулся Габи. Все добры ко мне, невпопад подумала она, пытаясь изобразить улыбку на своем нахмуренном лице. — Думаю, не стоит говорить, как он сожалел, что не может оставаться с вами далее.
После ухода доктора Генаро Габи долго лежала неподвижно, сжимая в руках оставленный доктором конверт. Наконец она вскрыла его. В конверте были четыре предмета: ее паспорт, кредитная карточка, билет из международного аэропорта Каракаса до Лондона и листок бумаги, слегка надорванный сверху, как если бы он был наспех вырван из блокнота.
Габи развернула листок и увидела всего одну строчку, написанную угловатым почерком Луиса: «Ты свободна».
— И берегите свое колено, мистер Райнер. По крайней мере, три месяца вы не должны его беспокоить. Помните об этом! — Габи строго погрозила пальцем молодому человеку. — До свидания.
Она подождала на ступеньках, пока пациент спустился, затем закрыла дверь и прислонилась к ней. Профессиональная улыбка сползла с ее лица, уступив место усталости. Слава Богу, что это последний на сегодня больной и что сегодня пятница, подумала Габи, грустно усмехнувшись про себя и массируя напрягшуюся мышцу на шее.