Ребекка прильнула к Логану и невзначай дотронулась до своего ошейника. Саймон присутствовал той ночью в клубе, когда Логан надел на нее ошейник. Изначально Ребекка решила посетить клуб, чтобы понять, реагирует ли она на всех Домов так же, как на Логана.
Прикасаясь к ней, Саймон обнаружил, что она реагирует на него как на Дома, но не как на мужчину, потому что ее сердце принадлежало Логану.
Рона должна пройти по тому же пути, чтобы принять истину. Сможет ли он вытерпеть, чтобы продемонстрировать это ей? Наблюдать за тем, как другой мужчина будет доминировать над ней? Ведь если он устроит для нее этот эксперимент, ему придется наблюдать за этим собственными глазами. Возможно, стать свидетелем того, как она уходит с другим. Его живот напрягся, словно в ожидании удара.
Логан нахмурился.
— Ты думаешь о чем-то ужасном.
— Чертовски мучительном, — проворчал Саймон. — Возможно, не настолько ужасном.
Он кивнул Логану и его сабе и направился к Андреевскому кресту.
Это должно случиться у всех на глазах.
***
Желая немного передохнуть, Рона сходила на кухню и осушила бокал вина. На обратном пути она заметила, как Мастер Саймон протирает Андреевский крест. Очевидно, он планировал сцену с одной из саб, и… почему это должно ее волновать… Нет, это не имело никакого значения.
Рона почувствовала боль в груди. Кажется, это не сердечный приступ. А жаль. Ей действительно необходимо немедленно возвращаться домой.
Оказавшись в раздевалке, Рона достала свою одежду и собралась переодеваться.
В этот момент pа ее спиной открылась дверь, и вошла рыжеволосая саба Логана. Девушка улыбнулась ей:
— Вот ты где. Я тебя ищу.
— Что-то случилось?
— Ну, — саба свела брови вместе. — Не совсем, но… Пойдем, я тебе покажу, — не дожидаясь ответа, она затолкала одежду Роны обратно в сумку и вышла из раздевалки. Для сабы она имела невероятно напористый нрав.
— Это касается той бедняжки? — Рона поспешила следом за девушкой. Рыжая саба двигалась удивительно быстро, проскальзывая через фойе в большой зал.
Увидев Мастера Саймона, стоящего у креста — и ни одной сабы поблизости, — Рона остановилась и повернулась уйти.
— Рона, — рыкнул Мастер Саймон
Ее ноги стали ватными, ладошки вспотели, а сердце, к сожалению, опять пустилось в пляс под радостное: «ура-ура-это-Мастер-Саймон».
Рона обернулась.
Он поманил ее пальцем, подзывая к себе.
Ее окатило волной желания, но она покачала головой, настаивая на своем.
— Я не собираюсь участвовать в сцене с тобой.
— Не со мной. Иди сюда, — он качнул подбородком, и ее тело обмякло, исчезла последняя унция сопротивления. Как он это делает?
Чувствуя себя как приговоренный к смертной казни, идущий на эшафот, она двинулась вперед.
— Хорошо, — он улыбнулся ей, но его взгляд… В нем больше не было улыбки.
— Что случилось? — прошептала она.
Опустив ладони на ее плечи, он прижал Рону к деревянным перекладинам Андреевского креста и поднял ее руку над головой.
Щелк.
— Эй! — она дернула запястьем, которое он только что приковал к верхней части перекладины. Черт, она забыла, что на ее руках все еще красовались манжеты. Не обращая внимания на ее сопротивление, он приковал вторую руку. — Что ты делаешь?
— Рона, ты настаиваешь, что хочешь разнообразия, а не кого-то единственного. Но твои слова расходятся с делами. Я собираюсь дать тебе попробовать то, что ты хотела.
Пол, казалось, покачнулся под ее ногами. Мужчины? Другие мужчины?
Прежде чем она успела отреагировать, он потянул ее левую ногу в сторону и закрепил на лодыжке манжету, прикрепленную к нижней части креста. Почувствовав на себе его шершавые ладони, она запылала.
— Мастер Саймон… Нет, — слабым голосом возразила она. Совершенно напрасно, учитывая, что он не остановился.
Не говоря ни слова, он закрепил другую ногу, а затем затянул ограничители так, что она не смогла двигаться и сделать что-либо еще, разве что поерзать бедрами. Он не обращал на нее внимания. Саймон повернулся и произнес достаточно громко, чтобы его было слышно на весь дом:
— Одинокие Домы. Для вашего удовольствия я приковал сабу к кресту. Ее стоп-слово — Хьюстон. У каждого Дома будет три минуты, чтобы добиться от нее взаимности, используя руки или рот — никаких игрушек. Тот, у кого это получится, может снять ее с креста и взять. После этого она возвращается на крест.
— Саймон, — прошипела она, — ты не можешь…
— Разве не ты заявила, что хочешь этого? — его упрямый взгляд пресекал любые возражения.