- Что ж, Ярослав Сергеевич, я хотя бы попыталась, - произнесла она медленно. – Не смею больше задерживать.
- Я еще не прослушал лекцию о том, как надо вести себя на занятиях, - нахально заявил он. – Краска, кстати, плохо отмылась. И красный тебе не идет.
- Плохо? Где?
Даша осмотрела рукава, старательно игнорируя провокации Ярика. Он хочет, чтобы она вышла из себя, потеряла контроль.
- Здесь.
Он дотронулся пальцем до ее виска. Это произошло так быстро, что Даша не успела среагировать. От прикосновения по телу словно пробежал электрический разряд.
Мужчины не касались ее без разрешения. Тем более, не хватали за лицо!
Ярик смотрел на нее все так же насмешливо, и Даша отпрянула, с трудом сдерживая гнев.
- Хочешь, вытру? – предложил Ярик почти миролюбиво. – Салфетка есть?
- Обойдусь, - ответила Даша, переведя дыхание. – Послушай, Ярослав. Тебе еще не надоело? Не вынуждай меня жаловаться… - Она сделала паузу, заметив, что он напрягся. И продолжила, решив бить наверняка: - Твоим родителям.
Она не ошиблась: Ярика проняло. Можно сказать, передернуло. Даша даже немного пожалела о своих словах. Судя по рассказу замдекана, отец у Ярика властный. Не мать же он так боится…
- Надоело, если честно, - сказал наконец Ярик, поднимаясь. – Я ни хрена не понимаю в вашей латыни, и понимать не хочу. Проще заплатить за зачет. Не вам, так кому-то посерьезнее.
Нет, нельзя его жалеть. Ремень полезнее. А лучше розги. И чтоб потом три дня сесть не мог!
- Надеюсь, ты из института раньше вылетишь, чем диплом получишь, - непедагогично огрызнулась Даша.
- И не надейся, - отрезал Ярик. – А еще… Я в следующий раз масляную краску возьму. Она так легко не отмоется.
Он забросил рюкзак на плечо и быстрым шагом покинул аудиторию.
= 12 =
Ярик довольно бодро добрался до машины, бросил рюкзак на заднее сидение, сел за руль. И замер, уставившись в лобовое стекло.
Блять, что это было, а?!
Может, и прав отец, когда говорит, что пора взрослеть? Это ж надо было выставить себя таким придурком!
Ярик застонал, откидываясь на спинку сидения. Ну почему?! Почему…
Барби ведь пыталась по-хорошему. И какое кому дело, что он видит в ней не преподавателя, а привлекательную девчонку!
Ярик побился лбом об руль. Легче, правда, не стало. Неужели все проблемы из-за того, что Барби ему нравится? Он вспомнил, как пытался ее нарисовать. И как злился, когда она говорила с ним противным «взрослым» голосом, подчеркивая разницу между студентом и преподавателем.
Может, вернуться? Если не поздно извиниться…
Нет, поздно. И стыдно. И вообще! Надо держаться от Барби подальше. Это временное помешательство. Она ему нравится, как модель – художнику. О, точно! Так он и…
В стекло кто-то стукнул. Ярик повернул голову и увидел Вадима. Кивнул ему, мол, садись.
- Сильно влетело? – поинтересовался Вадим, устроившись на переднем сидении.
Ярик вдруг понял, что об этом они с Барби как-то и не говорили. Ага, его злила еще и великодушная снисходительность. Ведь все поверили, что краску подсунул он. И Барби – первая!
- Вообще не влетело, - мрачно произнес Ярик. – Ты знаешь, кто это сделал?
- Девчонки уверены, что ты. Но я потрусил парней…
- Кто? – жестко спросил он.
- Гоша. Но, сам понимаешь…
- Да пофиг. – Ярик повел плечом. – Кажется, разборок не будет.
Если только кто-нибудь не капнет в деканат об отмене занятия и «карательной» проверочной работе.
- Яр, а чего она хотела? – Вадим заерзал на сидении. – О чем вы там говорили?
- О правилах латинского языка, - процедил Ярик. И добавил, намекая, что разговор ему неприятен: - Тебя подбросить куда? Мне надо ехать.
- А? Не, я на машине. Так, поддержать хотел, - улыбнулся Вадим. – Может, сигареткой угостить?
Закурить хотелось сильно, но не настолько, чтобы показаться слабаком.
- Я бросил, - с досадой произнес Ярик.
Он рванул с места, едва Вадим, попрощавшись, вышел из машины. Думал заехать в аптеку за пластырем или леденцами, но в итоге остановился у табачной лавки.
Даша прилежно сидела в аудитории до положенного часа. Все ждала, что «за ней придут». Молодежь нынче хлипкая на расправу: чуть что – бегут жаловаться. Даже смешно… Она сама два года как со студенческой скамьи, а такое впечатление, что между ней и нынешними первокурсниками – пропасть.
Даша вымыла доску и выбросила фальшивую губку – избавилась от улик. Проверила диктант, что студенты писали в начале занятия. У Белова, конечно же, опять белый лист. Может, у него личная неприязнь к латыни?
Нет, ерунда. Этот подростковый бунт из-за нее, из-за Даши. Ярик, видимо, не привык проигрывать. И потом… она заметила, как он на нее смотрит. Особенно, когда уверен, что Даша этого не видит.