Лешик ходил из угла в угол, время от времени что-то проверяя на ноутбуке, иногда переговаривался по телефону, но Диана не слышала слов. Из-за состояния шока и неверия, уши словно заложило влажной ватой. Диана попыталась поменять положение тела, но у нее ничего не получилось, слишком крепко Леша ее связал. Диана попыталась позвать парня, но из-за кляпа по рту получилось какое-то сдавленное мычание. Но Леша ее услышал. Обернулся на звуки и посмотрел на Диану.
— Сиди тихо, а то мне придется угостить тебя еще одной порцией засыпайки. Тебе не очень понравилось, так ведь? Я знаю, знаю, какой он противный. И чтоб мне не пришлось использовать его снова, заткнись и не беси меня! — сорвался Леша, с безумно дикими глазами.
Диана покорно умолкла, потому что сил на сопротивление было очень мало.
Что она там читала про поведение маньяков? Как-то раз, еще работая в библиотеке, Диана наткнулась на интересную книгу с психологическим разбором поведения и мотивацией маньяков и их жертв. Сидя в теплом тихом кабинете, и читая советы по налаживанию контакта с подобного рода преступники, Диана ужасалась и облегченно вздыхала, что ей никогда не понадобятся эти советы. Маньяки, психи, похитители — все они казались харизматичными персонажами из кино, но вряд ли их можно встретить в жизни. На деле оказалось все совсем по-другому. И если в фильмах и книжках заложников освобождали в конце полицейские, а чаще любящие мужчины, то Диане не приходилось надеяться на счастливый финал, шанс на это был крайне мал.
Одно дело смотреть такое в кино, другое дело — увидеть воочию.
Лешик, который ее похитил, был не тем Лешиком, над шутками которого она когда-то ухахатывалась. Этот парень был совершенно ей незнаком. Нервный, с резкими движениями, обрывистой речью и безумно злыми глазами, в которых невозможно отыскать хоть толику разума или воззвать к состраданию.
Родители вряд ли будут обеспокоены отсутствием Дианы. Ведь в последние дни она все позже появлялась дома, и чаще оставалась у Ромы.
Может, Роман поднимет тревогу? Диана не успела ответить на его телефонный звонок, потому что Лешик успел перехватить телефон из ее рук и сбросить вызов. А потом и вовсе выключил телефон, и теперь неизвестно, где тот валяется.
Превозмогая боль, Диана перекатилась на другую сторону. Мышцы горели огнем, потому что Леша связал за спиной не только руки, но и ноги, связанные вместе, привязал к рукам. Будто поза из БДСМ. И это было бы смешно, если бы не было так страшно.
Диана тихо застонала, когда почувствовала, как что-то острое впивается в бедро. На полу было полно мусора, блестели лужи какой-то жидкости, и скорее всего тут могло оказаться и битое стекло. Диана попыталась поменять позу, чтобы уменьшить давление осколка, и избежать глубокого и опасного ранения, хотя уже чувствовала, как теплая кровь начинает течь по ногам.
— Чего разоралась? — взвизгнул Леша, подбегая к Диане. Она замерла на месте, когда увидела занесенную ногу, словно парень готов был пнуть ее за малейшее беспокойство. Но Леша остановил порыв, присел рядом. Обхватил Диану за шею, и она протестующе застонала от нового взрыва боли. Приблизил свое лицо к ней и проговорил горячим дыханием:
— Я сниму с тебя кляп. Ровно для того, чтобы ты сказала, какого черта тебе от меня надо?
Вырвал кляп изо рта и губы Дианы запылали от боли. Диана откашлялась и посмотрела Леше в глаза. Язык опух, и говорить связано и понятно получалось с трудом.
— Леша, пожалуйста, скажи, зачем я тебе. Поговори со мной, прошу тебя. Я смогу помочь, клянусь, я…
— Диана, Диана, — Леша погладил ее по щеке дрожащим пальцем. — Ты такая непослушная девочка. Я ждал от тебя послушания и смирения. А ты зудишь и зудишь, и действуешь мне на нервы. Ты мне не сможешь помочь. Да и вообще никто не может.
— Леш, я хочу в туалет, — прохрипела Диана, жалостливо глядя на Лешу, пытаясь найти в нем хоть что-то человечное. Если он отпустит ее хотя бы на секунду, то будет возможность его оглушить. Насколько она заметила, Леша оставил оружие на столе, а Диана все же выше и его и, можно поспорить, сильнее.
— Тут нет золотых унитазов для вашего величества, — ухмыльнулся Леша. — Так что придется тебе мочиться под себя. Хотя, быть найденной в собственной моче не самая приятная картина.
— Леша, пожалуйста, прошу тебя, — зашептала Диана в отчаянии. — У меня родители пожилые, у меня жизнь. Я хочу жить, хочу детей, семью хочу. Прошу тебя. Леша, я живой человек. У меня старая бабушка, в честь которой меня назвали. И я только устроилась на любимую работу, научилась общаться с людьми. Я жить только начала, Леша, — зарыдала Диана, не в силах терпеть боль в шее. Леша задумчиво склонил голову и вкрадчиво ответил:
— Знаешь, кое-чем ты можешь мне помочь.
— Чем? Что тебе нужно, Леша? Скажи мне, — прошептала Диана, пытаясь сдержать рыдания, но у нее плохо получалось, и слезы текли градом по лицу, от чего мелкие ранки на лице и губах вспыхнули.
— Ты мне поможешь, — и тут Леша сорвался в крик: — Если заткнешься! Ты поняла меня? Заткнись! Заткнись! Заткнись! И не мешай мне!
— Хорошо, Леш, прости…
Диана не успела ничего больше сказать, потому что он опять заткнул ей рот кляпом, и для надежности перевязал рот тряпкой.
Прием рассказать о себе, чтобы воззвать к человеческим чувствам маньяка, тоже не прошел. Диана даже не знала, что рассказать Лешику. Ведь вся ее предыдущая жизнь ничем не блистала. И, если не считать родителей и сестер, то раньше, до Ромы, ей и дорожить особо было нечем. Что бы она тогда о себе рассказала? О работе в библиотеке? О своем хобби, которое никому, кроме нее, не было интересно? О родственниках, чью заботу Диана воспринимала в штыки и не желала с ними общаться?
А сейчас… Диана ведь действительно только начала жить. Нашла любимую работу, на которую с удовольствием утром собирается и готова работать допоздна. Поняла, что такое дружный коллектив и веселые посиделки с перемыванием косточек. Познала дружеское плечо, хоть и такое хрупкое, как у Лелика. Узнала о настоящей женской дружбе, благодаря Марьяне. С помощью Константина поняла, как дороги ей родные и близкие, и как много у нее родственников.
Полюбила. Так, как никогда не мечтала любить. Жила и дышала за один только теплый взгляд Романа, ради его кривой усмешки. Начала надеяться и мечтать, что возможно… вдруг… у него тоже есть настоящие чувства в ответ.
А теперь Диана ничего не может сделать. Лишь лежать на ледяном цементе, скорчившись в неудобной позе, рыдать, стараясь не издавать ни звука, и терпеть боль, от которой горели мышцы.
Как давно она признавалась в любви?.. Не только мужчине, но и родным. Когда она обнимала маленькую, хрупкую маму и делала ей комплименты? Когда целовала папу во впалую щеку и помогала ему разгрести бумаги? Когда в последний раз разговаривала с Аней? А Саша? Как же она без Дианы, без ее сестринской поддержки?
Диана попыталась хотя бы немного поменять позу, или ослабить веревки, извивалась на полу, стараясь хоть сколько-нибудь комфортно устроиться, но ничего не получалось. А чтобы точно ничего не получилось, Лешик подходил время от времени и проверял узлы.
Диана успела заглянуть в наручные часы Лешика, когда он подошел в очередной раз. Был час ночи. Значит, она в таком положении более шести часов.
За это время Леша успел съесть бутерброд и запить колой, а Диана с вожделением смотрела на бутылку, мыча и умоляя дать ей хотя бы глоток. Горло пересохло так, что даже сглатывать было больно. Да и сглатывать нечего, во рту пересохло, а язык опух еще больше. Веревки, врезающиеся в запястья и лодыжки, кажется, пропитались кровью, и чтобы не усугубить свое положение, Диана лежала тихо и без движения. Силы были на исходе.
Далее Диана проваливалась в полуобмороки, просыпаясь от мифических звуков. Где-то что-то шуршало, щелкало, поскрипывало и замолкало. И теперь очередным кошмаром Дианы стали крысы или насекомые, готовые на нее наброситься.