Теперь они свернули направо и поехали по Оксфорд-стрит, заполненной многочисленными ландо, фаэтонами и каретами. Светская публика прогуливалась вдоль улицы. Леди и джентльмены мимоходом разглядывали витрины и обменивались приветствиями с друзьями. Воздух был насыщен запахом свежих пирожков с мясом, цветов, привезенных из деревни на продажу, запахом лошадей и прочими ароматами городской жизни.
Их карета остановилась, пропуская двух леди и их служанок, которые переходили через улицу. Элиза увидела маленького мальчика, бегущего впереди и расчищающего дамам путь, чтобы заработать пенни.
Но она по-прежнему не могла догадаться, куда они едут. Они были уже почти рядом с ее домом. Карета свернула на Кавендиш-сквер, объехала площадь и остановилась с противоположной стороны, у бывшей резиденции герцога Хэлстона. Элиза смотрела удивленно, а граф выпрыгнул из кареты и помог ей выйти. Но хотя Элиза знала, что этот роскошный дом кто-то купил, она не могла поверить, что этим кем-то был граф Даррин.
– Добро пожаловать в ваш новый дом, мэм. Я уверен, что ты захочешь в нем кое-что изменить, Элиза. Надеюсь, ты признаешь, что дом великолепен.
Элиза стояла не шевелясь.
– Так мы идем? – спросил граф, протягивая ей руку.
Но Элиза и не взглянула.
– Значит, это ты купил Хэлстон-Хаус? – воскликнула она недоверчиво. – Но ты, должно быть, сделал это давно, еще до того, как ты приехал к отцу просить моей руки.
Его серые глаза блеснули.
– Да, это правда, я купил дом еще тогда, – признался он.
– Ты купил его на тот случай, если я соглашусь выйти за тебя замуж? Просто игра, не так ли, сэр? Или ты знал уже о ребенке? Ты был уверен, что я буду твоей?
– Нет, о ребенке я не знал. Но действительно, я был уверен. Я был уверен в тебе и в себе. В нас.
Элизу возмутил его самоуверенный ответ. Но прежде чем она успела что-либо сказать, граф поднял ее на руки и перенес через порог дома. К счастью, дверь открылась мгновенно, и Элиза наделась, что никто не видел эксцентричного поступка Даррина.
– Как ты смеешь?! – воскликнула она, когда граф поставил ее на ноги, и осмотрелась вокруг.
Дворецкий уже тактично поспешил скрыться и увести за собой двух слуг в красно-золотых ливреях.
– Это возмутительно! – сказала Элиза. – Ты видел, что там стоят люди? Или ты хочешь, чтобы весь Лондон узнал о твоем эксцентричном поведении?
Даррин весело рассмеялся.
– Я совсем не возражаю. Но, может быть, они простят мне мое поведение, мэм? Ведь я не жил раньше в городе и не обучен хорошим манерам. Я уверен, что они так и подумают. Бедная леди Даррин, скажут они за своим чаем, она вышла замуж за такого грубияна! О, вы разве не слышали, он при всех носит ее на руках! Это просто ужасно!
Тут неожиданно Элиза увидела смешную сторону этой ситуации, но не желала дать понять ему, что довольна.
– Раз мы здесь и ты хозяин этого дома, то, может, мы осмотрим его? – предложила она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал холодно и спокойно.
– Конечно. Это, как видишь, холл. Очень большой, правда? Справа и слева расположены гостиные. Одна красная и одна золотая. Ах, нет, я не просил их перекрашивать в мои цвета. Так было и при герцоге. Предусмотрительный оказался малый, ты не считаешь?
Он продолжал говорить, в то время как они шли по анфиладам комнат. Элиза сохраняла ледяное молчание, потому что ее возмущение росло с каждым шагом. Она была здесь несколько раз на разных приемах и на балах. Это был один из самых красивых домов в Лондоне. И теперь Хэлстон-Хаус купил граф Даррин, человек, который обманул ее, заставив поверить, что он простой крестьянин без гроша в кармане. И к тому же Даррин соблазнил ее. Она не должна прощать ему этого! Хотя, конечно, она сама более чем хотела быть соблазненной, но все-таки…
А теперь она его жена и носит под сердцем его ребенка. А все из-за того, что граф услышал случайно, как она смеется над ним и его домом, и решил отомстить ей. Да как же она может его простить?
– Ну что? – спросил он наконец, когда они остановились посередине бального зала на третьем этаже. – Что ты об этом думаешь?
– Дом такой же прекрасный, каким я его помню, – призналась Элиза. – Я бывала здесь на балах, приемах и музыкальных вечерах. Если ты намерен много развлекаться, то нет ничего лучше для этой цели. Но я устала сейчас. Я бы предпочла отдохнуть.
– Конечно. Думаю, что вторая карета с нашими слугами и багажом уже прибыла. А мисс Пелхэм, наверное, уже распаковывает твои вещи. У меня кое-какие дела в городе, но, возможно, ты не будешь возражать, если мы прогуляемся в парке сегодня вечером? А может, ты желаешь прокатиться?
Элиза согласилась прокатиться. Она была уверена, что все уже знают о ее возвращении в город и о том, что она теперь не вдова, а снова замужняя женщина. Но она предпочитала сегодня это ни с кем не обсуждать. В карете она просто будет улыбаться знакомым и махать рукой. А если идти пешком, то надо останавливаться и объяснять все любопытным.
Позднее, когда граф помогал Элизе сесть в фаэтон, она с неудовольствием отметила, что крыша экипажа откинута назад. Но, возможно, граф хотел, чтобы его все видели, решила Элиза.
По пути в парк они почти все время молчали. Лошади были свежие и норовистые, и Даррину было не до беседы с поводьями в руках.
Элиза повертела зонтик у себя над плечом, стараясь выглядеть непринужденно. Когда они въехали в парк, граф пустил лошадей рысью и похвалил свою жену за то, что она выбрала очень нарядное платье и шляпку.
– Мне надо и самому купить себе новый костюм, а то я одет не по моде, – сказал он. – Я уверен, что ты тоже захочешь что-нибудь купить. Роскошное бальное платье, а лучше два, тебе точно скоро пригодятся, Элиза.
– Значит, ты серьезно говорил о развлечениях? Ты действительно хочешь устроить бал? Но кого ты хочешь пригласить?
Он глянул искоса на нее, и она заметила, что его забавляют ее вопросы.
– О, я думаю, что гостей наберется целый список, – ответил он. – В конце концов всем будет интересно посмотреть, какие перемены произошли в резиденции Хэлстона. И всем захочется полюбоваться на мою жену. Я не сомневаюсь, что гостей соберется полный дом.
Как раз в это время один ее знакомый джентльмен снял шляпу и поклонился, а граф остановил экипаж. Через минуту их окружили еще трое джентльменов и две самые известные леди в Лондоне. Все они поздравляли молодых супругов и, казалось, были рады лично познакомиться с графом.
Он пригласил двух джентльменов поиграть у него в карты этим вечером, а третий сам пригласил Даррина в свой клуб. Элиза думала, что прошла вечность, прежде чем им позволили ехать дальше.
Но еще много раз они вынуждены были останавливаться. Казалось, весь свет Лондона собрался в Гайд-парке и наслаждался чудесным вечером.
Уже через несколько дней их почта была переполнена карточками с приглашениями, и Элиза снова закружилась в вихре светской жизни. Граф, верный своему слову, регулярно посещал парламент, и Элиза часто оставалась предоставлена самой себе. Но и в другое время граф бывал занят с новыми друзьями, уезжал в свой клуб и предавался множеству разных мужских забав. Элиза говорила себе, что это только хорошо, что она не ревнива, иначе она была бы самой несчастной женщиной.
Она пригласила свою портниху с образцами тканей и нарядов, и та ушла от нее счастливая, получив много заказов. Кроме того, Элиза заказала себе пару перчаток, туфли, зонтики и, конечно, шляпки. Она встречалась часто со своими друзьями за чаем на разных других приемах, в основном днем. Ее и графа часто приглашали на ужин или в театр.
Ей трудно было бы забыть тот вечер, когда она вошла в золотую гостиную и обнаружила, что Даррин был у парикмахера.