– Пошел бы ты… – процедила она в трубку.
– И насколько мне помнится, ты чуть не потеряла тогда что-то гораздо более интимное, – продолжал Франко задумчиво.
Покраснев до корней волос, Полетт швырнула трубку, прежде чем он успел напомнить ей об отвратительной, непростительной слабости, которая охватила ее в тот день. Нет, меньше всего хотелось ей вспоминать сейчас о случившемся тогда, шесть лет назад, в этом дурацком отеле.
Хватит! – захотелось крикнуть ей. Хватит. Но, конечно, она не стала кричать. Полетт было противно терять над собой контроль. Она выросла, чуть ли не каждый день рыдая у закрытых дверей спальни своих родителей, затыкая уши, чтобы не слышать, как мать орет на ее бедного отца. И она поклялась, что будет совершенно другой, что станет подавлять собственную вспыльчивость всеми своими силами. Она будет доброй, сильной и беспристрастной. И если она не станет поддаваться подобным страстям, то и ее никто не сможет обидеть.
Хуже всего ей было сейчас, оглядываясь назад, чувствовать, что она все же нарушила свое правило. И как результат – страдание и тревога, охватившие ее душу. Стремясь убежать от этого пугающего отголоска прошлого, Полетт покинула спальню и вернулась к отцу.
Осунувшийся и постаревший от усталости и переживаний последних дней, он поднял голову и заговорил снова, не сознавая даже, что она выходила из комнаты. Он был настолько погружен в свои проблемы, что казалось, будто вообще находится очень далеко отсюда, чуть ли не на другой планете.
– Мне пришлось отдать все свои ключи… даже ключ от машины. Мне не позволили даже снова зайти в мою контору, – бормотал Рональд. – Потом вооруженные охранники вывели меня из здания… это чудовищное унижение!
Наверное, так приказал Франко. Неужели ее отец не заслужил хоть малейшего уважения?
– Папа… – Полетт душили слезы, и голос ее оборвался. Она рванулась через комнату и попыталась обнять отца, но он отшатнулся от нее.
– Я и сам поступил бы с вором так же… – Он полностью признавал свою вину.
– Ты не вор!
Но Рональд даже не пытался добавить что-либо в свое оправдание.
С какой бы стороны ни взглянула Полетт на случившееся, везде она чувствовала собственную вину. Ей нужно было находиться тогда рядом с отцом, понять, что он в опасности. Через неделю после того, как Франко перекупил фирму «Харрисон энджиниринг», мать Полетт ушла из дому и подала на развод. Слишком уж сильным искушением стали для Линды Харрисон те деньги, что принесла продажа фирмы. Рональд ощущал себя тогда полностью опустошенным. Он был необычайно верным и покладистым мужем и прощал жене все ее многочисленные измены. Рональд сделал бы все, чтобы удержать ее… он ползал бы перед ней на коленях, извинялся, умолял остаться с ним. И лишь дочь почувствовала облегчение после того, как Линда ушла.
Она так и не заметила, в каком вакууме оказался ее отец после ухода жены. Полетт наблюдала, как он с головой уходит в работу, живя лишь делами фирмы, ибо больше у него не оставалось ничего. Почему-то ей не пришло в голову, что теперь, когда предприятие стало процветать и приносить те деньги, о которых ее алчная мать могла только мечтать, отцу приходилось с горечью осознавать тот факт, что предприятие уже не принадлежит ему полностью и прибыли, которые оно стало приносить, уже не способны укрепить его разваливающийся брак. Но играть?…
– Хотелось как-то провести время, чем-то себя занять, – оправдывался отец перед дочерью. – Я частенько проигрывал, но считал, что удача переменчива и рано или поздно она улыбнется мне…
Рональд Харрисон замолк и долго сидел, не произнося ни слова, потом вдруг тяжело поднялся и старческой шаркающей походкой двинулся к двери.
– Куда ты идешь? – воскликнула Полетт.
– Домой… Мне нужно побыть одному, Полли… Пожалуйста, пойми меня правильно, дорогая.
Она в отчаянии бросилась за ним.
– Папа, сейчас нам лучше быть вместе! Прошу тебя, останься.
– Извини, Полли. Не сейчас, – тяжело выдохнул отец, не смея поднять на нее виноватых глаз.
Что причиняло ему больше страданий? Стыд, угроза суда, потеря дома, работы, уважения к самому себе? И сможет ли он совладать со своими страданиями? В его возрасте это нелегко, с тревогой думала она. Но выбора не было. Чтобы выжить, нужно справиться со своими невзгодами. Уж это-то за последние годы Полетт поняла прекрасно.
Но как ни пыталась, она не могла заставить себя думать лишь о проблемах отца. И прошлое вновь накатилось на нее – то прошлое, которое похоронила она шесть лет назад…