Сергей убедившись, что теперь он в безопасности и старая кляча его уже не достанет обернулся в сторону друга.
— Ты чего ржешь! — воскликнул он, заметив, что тот еле сдерживается от смеха.
— Я жалею, что не успел, заснять тебя на камеру, а потом в контакт. Твоя первая неудачная попытка съема, какой-то крестьянки, это бомба.
— Если хоть кто-то узнает, тебе не жить! — Буркнул Сергей, трогаясь с места.
— Э друг, ты потише на поворотах, это тебе надо было, чтобы я приехал сюда, так что…
— Да ну тебя! — закончил разговор Сергей, и сделал музыку погромче.
Девушка уже свернула на тропинку, проходящую между двух домов, скрытую от глаз посторонних густыми кустами шиповника.
Сергей решил для себя, пусть встреча с ней останется для него лишь видением, он завтра же забудет об этой пигалице.
Они проехали еще несколько метров и остановились перед домом с номером 23, ярко желтой краской выведенным прямо на обветшалом фасаде деревянного здания.
— Похож на домик бабушки яги, встань ко мне передом к лесу задом, — прокряхтел Андрей.
— Теперь то, ты представляешь, что за чудо могло вырасти в этих условиях. Отцу надо было сначала самому познакомиться с будущей невесткой, возможно я был бы уволен от этой обязанности.
— Хорош кипишь наводить, пойдем знакомиться со счастливым семейством.
Андрей первый подошел к калитке, пока его друг устанавливал все свои противоугонные примочки. Заметив кропотливые усилия друга, он продолжая веселиться от всей этой нелепой ситуации спросил:
— Ты думаешь, кто-нибудь посмеет тронуть ее здесь.
— Нет, я просто подозреваю, что это место даже со спутника не видно.
Закончив, Сергей подошел к другу и набрав в легкие побольше воздуха, для храбрости, дернул за шнурок на калитке.
— На самом деле странное место, мне казалось, что наши деревни типа Васкелово, Керро, это захолустье, но теперь понимаю, что недооценивал эти чудесные мегаполисы.
Андрей громко рассмеялся на шутку друга, а когда со стороны дома на них двинулось что-то старое и морщинистое, добавил:
— Костяная ножка идет, сейчас нас напарят, накормят, а вечером съедят на ужин.
Старушка заметив незнакомых людей возле ограды громко спросила:
— Чего вам, хлопцы?
— Серафима Андреевна, здравствуйте, нам нужен Николай, — ответил Сергей.
— А вы кто ему будете?
— Он ждет нас, передайте, что приехал сын Николаева.
— А, Сереженька, — бабка услышав знакомую фамилию, собрала все свои старческие силы и засеменила открывать калитку, причитая, — а мы ведь вас завтра же ждали. Вы так неожиданно, но это и к лучшему, хоть эта бунтарка сбежать не успеет, вот какой ты красавец стал, совсем взрослый, а все одно на цыганенка похож.
Андрей посмотрел на друга, задавая немой вопрос:
«Она тебя видела?»
Сергей пожал плечами, подразумевая:
«Не знаю, маленький был».
Калитка распахнулось, одновременно с объятиями старой женщины и молодые люди опомниться не успели, как оказались зажатыми, ее на удивление крепкими, морщинистыми руками.
— Ну, что ж голубки, чего мы тут стоим, проходите в дом. Только Николая сейчас нет, он в … уехал за продуктами и будет только завтра вечером, но вы если не брезгуете нашим скромным угощением, то накормить — то вас мы всяко сможем. Это конечно не ваши лакомства, но голодными не останетесь.
Сергея немного тронула забота старой женщины. Он подмигнул другу и направился следом за хозяйкой в дом.
Дом был действительно старый, но на удивление большой. Они прошли по широкому коридору мимо нескольких раскрытых комнат, Сергей мельком осмотрел обстановку. Все они были обставлены скромно, и сияли чистотой и домашним уютом. Белые вязанные скатерти и салфетки повсюду, старая мебель, покрытая разноцветными чехлами.
Огромные кровати и старые шкафы, вот все убранство пяти комнат, лишь одна из них была плотно закрыта. Проходя мимо, он протянул руку и попытался толкнуть ее внутрь, но та не поддалась.
«Заперто» — подумал Сергей и продолжая улыбаться вошел в просторную гостиную.
Она мало чем отличалась от остальной обстановки в доме, большой стол-книжка, был разложен как обеденный посередине комнаты, та же белая вязанная скатерть украшала его, придавая ему более эстетичный вид.
У двух широких окон стояло по два кресла на каждое. Возле каждого кресла было по небольшому столику, на которых расположились предметы, обозначающие возможную принадлежность каждому хозяину.