– Ах ты… – заревел он и свободной рукой попытался ударить парня, но промахнулся и упал навзничь. Челюсть при падении громко клацнула. Александр замычал что-то, похожее на слова, однако не похожее ни на одно из всех существующих в русском языке.
Неизвестно откуда выскочила собака и, заливаясь лаем, попыталась укусить лежащего и едва шевелящегося человека, но тот, кажется, даже не замечал этого. Просто равнодушно смотрел в небо мутным взглядом и шевелил губами, как рыба, попавшая на сушу.
– Черныш, стой! – Вера с громко стучащим от волнения сердцем быстро подскочила к собаке и, наклонившись, протянула к ней руку. – Черныш, нельзя…
Черныш, скуля, пригнул голову к земле, размахивая хвостом, как помелом, и лег на живот. Вера ласково потрепала его по голове и встала.
Как бы Веру не боялись, не презирали и не использовали, но то, что ее признавала любая животина в деревне, вызывало в жителях деревни неподдельное чувство восхищения. Какой бы свирепой и злой не была собака, она скулила, как щеночек, когда Вера начинала ее успокаивать. Никто не понимал: как она это делает? Но факт оставался фактом, и его доказывали все новые и новые случаи.
Лежащий на земле Александр попытался встать, но снова упал. А потом вдруг заплакал. Слезы текли по его лицу, смешиваясь с дорожной пылью, а сам мужчина беспомощно елозил ногами и руками, громко причитая что-то на непонятном пьяном языке. Вера, аккуратно положив его руку себе на шею и вцепившись в него всеми свободными пальцами, попыталась его поднять, но чуть не упала сама. Однако не сдалась, и вскоре она уже волокла его на себе, едва перебирая ногами от натуги. Александр, запинаясь за собственные ноги, плелся за ней, мотая Веру из стороны в сторону.
Ребята молча смотрели ей вслед, не зная, как им на все это реагировать. Наверное, они понимали где-то в глубине души, что ей нужно помочь, но они не решались. И остановить ее не могли, хотя очень хотели, ведь у них на Веру были свои планы.
Едва дотащив его до дома и положив на кровать, Вера упала на пол, переводя дух. Александр громко захрапел, но вскоре проснулся и оживился. К нему немного вернулась способность говорить, и он, увидев Веру, лежащую на полу, принялся было ее поднимать, осыпая комплиментами, но сам упал рядом с ней. Вера моментально вскочила, в страхе на него смотря.
– Ой, – только и смог выдавить Александр, смотря на Веру и замечая, что он снова лежит на полу.
Вера с укором и жалостью посмотрела на беднягу и помогла ему сесть в кресло. И уже было собиралась уходить, как он вдруг принялся ей что-то рассказывать.
– Мои… В лесу, я пытался… Не знаю, где… Никто не хочет… – он потянулся за бутылкой, стоящей на тумбочке рядом с креслом, но Вера быстро ее убрала. Александр смутился и, низко мыча, как медведь, замотал головой. Однако вскоре снова оживился и принялся рассказывать дальше:
Все боятся… Не хотят… Они… Они… – Александр запнулся на этом слове и снова громко зарыдал, пытаясь смахнуть слезы рукой, но получалось лишь бить себя по лицу, однако он вскоре успокоился и перестал шевелиться. – В лесу… Не поздно… Они ответят!
Последние слова он сказал с удивительной четкостью и злостью. Александр попытался встать, но не смог, лишь снова упал на пол лицом вверх, совершив при этом чудо ловкости и высокий профессионализм. Он схватился за свой воротник и резко рванул его, да так, что верхняя застегнутая пуговица рубашки отлетела в сторону и укатилась за кровать. Он снова попытался встать и снова не смог, и он со звериным рычанием ударил себя кулаком по челюсти. К счастью, силы у пьяного человека не хватило, чтобы повредить себе.
Сердце Веры трепетало от ужасной картины, но она терпеливо подняла его, чтобы помочь подняться в кресло, но тот с неизвестно откуда взявшейся силой оттолкнул ее от себя и, упав на пол, мгновенно захрапел. Вера от толчка потеряла опору и больно ушиблась плечом об тумбочку, на которой недавно стояла бутылка алкоголя. Послышался короткий звук рвущейся ткани.
С усилием встала, потерла ушибленную часть тела, с неудовольствием заметив, что рукав платья со стороны спины порван. Подняла Александра на кровать еще раз и даже укрыла его одеялом и занавесила все окна, чтобы он больше не решался вставать, думая, что на дворе ночь, а затем тихо ушла к себе домой.
Ребят на улице уже не было.
Зайдя домой, Вера посмотрела в зеркале на порванное платье. Ткань порвалась от плеча до лопатки. С мыслями о том, как расстроятся родители, когда об этом узнают, она села на краешек кровати. Мурзя, коротко мотнув хвостом, прыгнула на диван и уселась рядом, вопросительно смотря на хозяйку. Но Вера этого даже не заметила. Она думала.