Сняв шарф, он сказал:
— Меня никто не заметил — ну разве что чайки, а они, слава Богу, не станут об этом болтать.
Надин рассмеялась, а Лайл промолвил с укором в голосе:
— Я думал, вы догадаетесь раздеться и лечь в постель, пока меня не было.
Надин покраснела.
— Простите... но я... не подумала.
Решив, что он сердится, девушка объяснила:
— Я... молилась.
— Я так и думал. А теперь раздевайтесь и ложитесь спать, пока можно. Я спущусь вниз и поговорю с Гюлизар ровно десять минут!
Надин, смеясь, стала стелить постель.
Как только Лайл ушел, она быстро разделась, теряясь в догадках, где он будет спать. Было бы крайне непристойно устроиться в одной постели.
Девушка надела белую ночную рубашку, в которой была прошлой ночью, и легла в постель перед самым приходом Лайла.
Он вошел с какой-то вещью в руке. Заметив любопытный взгляд Надин, он сказал:
— Я увидел в конце коридора открытую дверь. На кровати лежало вот это одеяло. Видимо, хозяину комнаты оно ни к чему.
— И вы забрали его?
— Забрал, чтобы устроиться поудобнее. Думаю, вы поделитесь одной из подушек.
— Вы... собираетесь... спать на полу?
— Именно так, — подтвердил Лайл.
— Но вы уже спали так прошлой ночью, и будет честно, если сегодня вы поспите в постели, а я лягу на пол.
Лайл засмеялся.
— Неужели вы действительно думаете, что я допущу это? Уверяю вас, мне приходилось спать и в худших местах, например, в пещере, где пахло волками, которые жили там до меня.
Надин исторгла испуганное восклицание.
— Теперь отвернитесь и закройте глаза, пока я умоюсь, — попросил Лайл. — Потом я устроюсь поудобнее. У вас два одеяла, и я уверен, что в такую жару вы поделитесь со мной одним из них.
— Возьмите оба, — предложила Надин.
— Одного достаточно. А теперь будьте хорошей девочкой и закройте глазки.
Она повиновалась и услышала, как он наливает в раковину воду. Мылся он долго и, видимо, тщательно и наконец произнес:
— Можете повернуться, хотя зрелище вас ожидает не слишком эстетичное.
Надин открыла глаза. На Лайле остались только черные брюки, стянутые на талии ремнем.
На ремне болтался револьвер.
— Вы... вы всегда носите с собой... это? — нерешительно спросила Надин.
— С моей стороны было бы глупо поступить иначе, если я должен охранять прекрасную принцессу от кровожадного дракона.
Надин ответила тоже полушутя:
— Принцесса очень, очень благодарна рыцарю, который... спасает ее.
Лайл взял с кровати подушку, положил ее на два одеяла, брошенных на пол, и сказал:
— Спокойной ночи, Надин. Задуй свечу, и пусть тебе приснится прекрасная Англия, которую ты увидишь в первый раз.
— Спокойной ночи... Лайл. Бог да благословит... тебя.
Она закрыла глаза и уснула с мыслью о том, как чудесно будет путешествовать вместе с Лайлом на крейсере.
Внезапно Надин проснулась.
Сначала ей показалось, что уже утро, однако вокруг было темно. Она услышала ровное дыхание Лайла на полу у кровати и подумала, как ей повезло, что он рядом. Будь она одна, ей было бы куда страшнее.
Затем она почувствовала укол в сердце и поняла, что они в опасности. Она осознала это так ясно, что ее охватила дрожь.
Этот нюх на опасность она унаследовала от отца. Он не раз совершенно неожиданно говорил:
— Мы немедленно уезжаем!
— Уезжаем? — удивлялась поначалу мать. — Но почему, дорогой? Нам ведь здесь так хорошо!
— Мы в опасности, — отвечал отец. — Быстрее собирай вещи, а я разведаю, как еще до заката уехать отсюда.
Он всегда оказывался прав. Позже Талботы узнавали, что после их отъезда в дом являлись русские. С тех пор Надин и ее мать беспрекословно повиновались отцу.
Иногда приходилось даже бросать дорогие им вещи.
— Поторапливайтесь, — говорил отец, — у нас нет времени!
Теперь Надин почувствовала, что отец указывает ей на опасность. Она даже слышала его голос:
— Торопитесь! Торопитесь! Немедленно уходите!
Не медля больше ни секунды, она стала будить своего спутника.
— Лайл! Лайл! Проснись!
Он пробудился моментально — сказалась привычка к опасности.
— Что случилось? — спросил он.
— Можешь считать, что это смешно, но я знаю, как всегда знал папенька, что мы в опасности и немедленно должны уходить!
Она глубоко вдохнула.
— Я чувствую, как опасность приближается... она все ближе!
Лайл встал.
— Прекрасно, — произнес он, — быстро одевайся, и мы спустимся на берег, туда, где я нашел стоянку.