Татьяна Замировская
ПАМЯТЬ
…и когда я спросил: мама, а когда умрет дядя Вовик? он же совсем больной уже, она ответила: да, вот теперь ты уже можешь об этом узнать; и я снова спросил: хорошо, а когда, когда умрет дядя Вовик, у меня уже нет никаких сил входить с мухобойкой в эту жуткую комнату; и тогда она — ну, вот эту всю историю, да, — о том, что дядя Вовик никогда не умрет, что это ему проклятие какая-то цыганская вдова подарила добрых полтысячи лет назад и что дядя Вовик так и будет лежать и гнить в соседней комнате вечно, такие правила; разумеется, уход за ним нужен, иначе никак; я так тогда и не понял, почему нельзя бросить его и переехать в другой дом, но она плакала и говорила: да, многие переезжали, бросали, но он каким-то непонятным образом вставал, начинал говорить, подписывал бумаги, отвоевывал через суд, и его возвращали, да еще и деньги каким-то образом снимали — штрафы, тяжбы, услуги адвоката, — и потом он снова лежал на деревянной скамейке с этой своей отваливающейся кожей, и каждый день по-прежнему надо смазывать его пальмовым маслом — и она так мазала, и моя бабушка тоже, и бабушка бабушки мазала чем-нибудь, может и не пальмовым, но мазала наверняка; и мои внуки тоже будут нянчить дядю Вовика, и так будет всегда, пока не умрут все люди.
— …
…Ну да, так и сказала: все люди умрут, а дядя Вовик останется жить — жалкий, беспомощный, слепой, с гангренозными ногтями и этими сальными глазастыми шарами под кожей; я, конечно, спрашивал: мама, мама, ведь его можно задушить подушкой? а она улыбалась двухслойно, как нож, и таинственным голосом говорила: ну поди, проверь.
— …
…Конечно, шел и проверял! Ну сама подумай, что я еще мог сделать, я боялся передавать эту жуткую историю своим будущим детям, вина перед этими детьми меня сводила с ума, хоть-ты-не-женись-право-слово; и я брал подушку и шел к дяде Вовику в комнату, клал ему эту подушку на уставшее, пергаментное лицо — оно было все как россыпь драгоценных камней, только очень страшных, — надавливал на нее руками и долго-долго стоял так и слушал, как за стеной девочка Алечка играет гаммы — пять-шесть гамм прослушивал с каким-то симфоническим ощущением многообразия каждого звука, а дядя Вовик показывал мне сквозь подушку диснеевские мультфильмы — ну да, они отображались там сквозь все эти перья, не знаю я как! я потом специально только белую подушку брал, на ней лучше всего видно. Только они без звука были — вот эти гаммы только. Я потом, когда вырос, долго не мог понять, что именно было раньше — триста лет назад, четыреста: он тоже показывал диснеевские мультфильмы? или что-нибудь другое? что вообще можно было показывать в то время?
— …
…нет, спросить я не могу. Я вообще не знаю, как у него можно что-нибудь спрашивать. Но ты понимаешь — я точно знаю, что она меня обманула; просто она понимала, что умрет и тогда я от него точно как-нибудь избавлюсь, — ей жалко было, она и придумала эту историю про цыганку; я бы и правда избавился, но когда мы уехали в Коктебель тогда — я тебе говорил, вроде бы, — он действительно пошел в суд, и нас потом оштрафовали, поэтому пускай себе лежит, это не очень важно; это как память, это и есть память.
ОБ АВТОРАХ
Родился в 1975-м в Алма-Ате. Жил в Чехии, Грузии, Казахстане, Канаде, далее — везде. Писать начал с момента изобретения клавиатуры, делиться написанным — с момента изобретения интернета. Однако ненаписанного все же остается гораздо больше.
Намереваюсь всенепременно это исправить.
Родилась в Северном Казахстане, потом приехала во Владивосток с единственной целью — на работу в пароходство и посмотреть мир. И пять лет очень внимательно на него смотрела. Потом дважды не закончила университет, зато побыла журналистом, стала художником и начала писать рассказы. Сейчас вместе с мужем-ветеринаром работает над созданием во Владивостоке первого в России реабилитационного центра для раненых тюленей.
Живет в Алма-Ате. В прошлом — радиоведущая, автор культовых программ «МоРок» и «Этот русский рок-н-ролл», посвященных русскому року, и ток-шоу «Магия звука».
Рассталась с радио в связи с изменением формата вещания казахстанских радиостанций. В настоящее время работает литературным редактором журнала «Саят». Пишет сказки и рассказы, которые не раз публиковались в антологиях серии «ФРАМ».
Родился в городе Великие Луки. Жил на Урале и в Подмосковье. Сейчас живет в Москве. Прозу пишет с 1996 года. Рассказы публиковались в журналах «Химия и жизнь», «Полдень, XXI век», «Вокруг света», «№та Контекст», «Еакел», «НГ Экслибрис», антологиях «Русские инородные сказки», «ПрозаК».
Родилась в Молдавии, выросла в Самаре, живет в Москве, останавливаться не собирается. С удовольствием не закончила самарский журфак и московский литинститут. Публиковала стихи в журнале «Вавилон», сборниках «Братская колыбель» и «Друзья рыбака», прозу — в «Русских инородных сказках-4». Любит: плавать, исчезать и вылавливать маслины из банки.
Прозаик, эссеист, журналист, переводчик. Родилась в 1975 году в Днепропетровске, в 1989 году переехала жить в Израиль, в 2000-м — из Израиля в Москву, где и живет по сей день. Образование — Беэр-Шевский университет, Computer Science. Занималась программированием, преподаванием, разработкой дидактических материалов, бизнесом. Проза публиковалась в нескольких альманахах, сборниках, онлайн-изданиях. Автор нескольких книг прозы, в том числе романа «Нет» (в соавторстве с Сергеем Кузнецовым) и романа «Половина неба» (в соавторстве со Станиславом Львовским), переводов, публицистики, а также ряда художественных выставок и других проектов.
Родилась в 1977 году. Живет в Москве. Кинодраматург, кукольник. Среднюю школу не закончила, потому не знает физики, химии, истории с географией и таблицы умножения. Зато закончила сценарный факультет ВГИКа (мастерская А. Л. Кайдановского, Ю. Н. Арабова). Два года работала на НТВ с сериалами, весной 2006-го уволилась ради творческих планов. Один из двух участников творческого объединения «iDoll», занимающегося изготовлением портретных кукол. Делала куклы для Ника Кейва, Лео Каракса и Бликсы Баргельда.
Родился в 1969 году. Живет в Израиле. Публиковался по-русски в журналах «Солнечное сплетение» (Иерусалим), «Двоеточие» (Иерусалим), «Многоточие» (Донецк), альманахе «Симург» (Иерусалим), антологиях «ПрозаК», «Секреты и сокровища», «Русские инородные сказки-2, 3, 4», «Пять имен», «78», «Очень короткие тексты». На иврите — в журналах «Скорпион» (Тель-Авив), «66» (Иерусалим). По-голландски — в журнале «Solo». По-немецки — в журналах «Das Literatur-Cafe», «Orbis Linguarum». По-английски — в журнале «The Art Bin Magazine».
Родилась в 1976 году в Нижнем Новгороде, который тогда был еще городом Горьким. В 1980-м переехала с родителями в Алма-Ату, которая сейчас уже Алматы, где живу по сей день. В студенческой юности работала переводчиком, радиоведущим и художником. В настоящее время по стечению обстоятельств работаю американским юристом и, вероятно, через какое-то время стану кандидатом наук. В оставшееся время вышиваю крестиком при лучинке, катаюсь на сноуборде, «теряю вес», выпускаю джин из бутылки, заливаю текилу обратно в кактусы. И «немного пишу». Кем я буду в следующей жизни, пока не определилась: пока заполняю Вишну-лист.
Родилась в 1980 году, в 2003-м повторно родилась в населенном пункте с названием Карма. Живу в Минске, очень часто бываю в Одессе и Будапеште. Работаю музыкальным журналистом, уже четвертый год не могу дописать диссертацию. Однажды целый год успешно притворялась редактором серьезного джазового журна ла, при этом боясь джаза пуще саранчи. Сейчас я выросла и джаза уже не боюсь. Тексты мои печатали в чудесном украинском журнале «НАШ». И вот теперь — тут.