-Анатолий Степанович, - вымученно отреагировал я, когда он ответил. - Высылай сотрудника на третий этаж охранять балкон.
-Софья звонила мне, Матвей, это все несерьезно и по-бабски, - возразил начальник охраны, кряхтя на другом конце провода.
-Уволю, - пообещал, не сводя глаз с ее пальцев, которыми она гладила мою рубашку. - Ты кому вздумал перечить?! - прорычал я хриплым басом, открывая дверь своего кабинета.
-Через пять минут будет, - подавленным голосом буркнул начальник охраны. - Не заслужил я подобного тона, Матвей Борисович, - обиженно бросил он и повесил трубку.
Как только мы вышли, я судорожно прижал к себе папку и улыбнулся пластиковой улыбкой сотрудникам агентства по рекламе. Но все смотрели не на меня, а на Софью.
Я тоже смотрел на нее. Соколова так вырядилась, что выглядела вышедшей на работу проституткой. При каждом ее шаге из-з под экстремально короткой юбки выглядывали черные кружевные трусики. Или это что-то другое черное? Помутневшим рассудком я не понимал, что конкретно мелькает перед глазами. Дурман желания скрутил все тело в спираль с такой силой, что я еле передвигал ноги.
-Сюда, пожалуйста, - поздоровался со мной Игорь, руководитель проекта, который курировал съемки рекламного ролика. - Мы договорились отснять все кадры с нашими моделями, - нахмурился он, разглядывая Соколову. - Ваша дама не совсем подходяще одета.
-Сойдет, - отрезал я. - Балкон отменяется, она хочет в холле.
-Но у нас уже готов отработанный и утвержденный сценарий, - удивился он.
Гладко выбритый, в накрахмаленной белой рубашке и белых брюках с темными тонированными очками, он был похож на заблудившегося южного туриста, который затесался сюда попутным ветром.
-Софье не нравится, - мотнул я головой. - И одета она отлично.
-Вы заказчик, дело ваше, - пожал плечами Игорь. - Простите, как вас зовут? - обратился он к Соколовой.
-Софа, - проворковала она бархатным голосом, я закусил губу и уткнулся ей в плечо:
-Мне больно, - прохрипел ей, - не смогу. Давай отменим все, я хочу сейчас.
-Возьму его в рот, - шепнула она на ухо и подмигнула мне. - Выступи, потом получишь меня. И охранника до сих пор нет.
-Софья, вы можете отодвинуться от генерального директора, - вежливо попросил Игорь, улыбаясь ей в 32 своих сахарных зуба.
Мне захотелось врезать ему в морду, чтобы он перестал на нее пялиться. Руки и ноги были ватными и дрожали, мудака спасло мое бессилие.
-Он должен встать за подиум и озвучить вступительную речь, - пояснил он, беря ее за локоть.
-Не трогай мою женщину, - оттолкнул я его грубо. - Лапай своих моделей. Она будет стоять рядом.
-Не переживайте, - успокоила его Соколова. - Я буду незаметной. Запускайте процесс как можно быстрее.
-Ваше право, но я умываю руки, если вдруг потом вам этот цирк не понравится, - развел он руками и начал командовать техниками и осветителями.
-Не отпущу, - прижался к ней, водя носом в волосах. - Ты моя. Стой рядом.
-Я спрячусь за подиумом, - предложила Софья, касаясь моего лица руками, которые пахли чем-то вкусным. Она вся была похожа на новогодний малиновый пряник. - Сяду у твоих ног, ладно? В кадре ты должен быть один.
Я с трудом соображал, что делаю. Она вытащила из кармана пиджака мою речь и мягко толкнула меня вперед, а сама присела у ног, укрывшись за широкой кафедрой.
Я не мог сосредоточиться на предложениях, жадно разглядывая ее грудь и гостеприимно раздвинутые в черных колготках ноги. Хотелось послать все к чертям собачьим и упасть рядом.
-Душно, - пожаловался я, пытаясь освободиться от галстука. - Тело горит.
Меня вспышкой озарил свет прожекторов, Игорь подал рукой сигнал оператору:
-Тишина! Съемка пошла!
В этот момент здание тряхнуло словно при землетрясении, раздался адский грохот. Кто-то визгливо вскрикнул, махнув рукой в сторону балкона, где ошарашенный охранник прильнул к стеклам. Анатолий Степанович все-таки поставил кого-то у дверей. Я стал снимать с себя пиджак, но не успел раздеться. Софья дернула меня к себе и легла сверху, прикрывая, словно щитом.
-Тсс, - прошептала она, прижимаясь ко мне горячим и желанным телом. Я так крепко вцепился в нее руками, что она застонала. - Больно, дурачок, не души меня.