– У себя? – спросил Люду пожилой мужчина, он держал в руке пухлую папку с документами и почему-то был мрачным.
Финансовый директор Игорь Николаевич Преображенский собственной персоной. Единственный человек, на которого Матвей никогда не кричал и с которым разговаривал в уважительном тоне.
– Можно мне с вами прошмыгнуть? Нужно срочно поставить подпись. Буквально минута, и все.
– Софья, красава ты ненаглядная, – улыбнулся он, потирая свой заросший подбородок. – Тебе все можно. Боишься небось и за моей спиной хочешь спрятаться от Зевса?
– Точно! – с жаром подтвердила я. – Утром выгнать грозился. Спасибо, Игорь Николаевич! Я быстро!
– Проходи, конечно, – он, довольный, открыл дверь, пропуская меня вперед. Для отвода глаз я прихватила какие-то пустяковые документы, которые могла передать на подпись через секретаря.
– Матвей Борисович, забыла занести, завизируйте, это срочно, – я ринулась в его сторону, и тут опять сработали чудеса. Увидев меня, он побледнел, бросился влево, пытаясь скрыться за спиной Преображенского. Это выглядело настолько смешно и комично, что даже финансовый директор удивленно крякнул.
– С тобой все в порядке, Матвей?
– С утра голова раскалывается, – процедил он, настороженно следя за моими перемещениями. – Положи все на стол, возьмешь потом у Люды.
Я вышла с бьющимся сердцем. Он тоже что-то чувствует! И он меня боится! Вот потеха. Мне хотелось сплясать лезгинку, сняв проклятые офисные туфли на каблуках. Или залихватски отбить чечетку. Теперь я Том, а ты – Джерри. Господи, спасибо тебе! Я не верила в силу всевышнего, но завтра же пойду в церковь, куплю самую толстую свечку и вставлю ему в одно место!
Замечтавшись, я чуть не растянулась рядом со столом, споткнувшись о коробку с канцтоварами.
– Ты сегодня ничего странного не замечала? – проходя мимо секретаря, поинтересовалась я.
– Наш тигр какой-то нервный и встревоженный. Видно, очередная красотка не дала вчера, – рассмеялась она, сдувая свои кудряшки с глаз. – Дерганый. Обычно просто наезжает, а сегодня его какая-то муха укусила. Почему ты спрашиваешь? – подозрительно уставилась на меня Люда.
– Я тоже заметила это, решила сверить ощущения. Во сколько он уходит с работы?
– Смеешься?! Сидит тут до упора. Иногда я торчу с ним до полуночи, поднося то чай, то кофе. Надо уволиться, муж скоро из дома выгонит, да зарплата держит. Сама знаешь, платят здесь неплохо.
Я выждала, пока офис покинут все сотрудники, включая трудолюбивую пчелку Люду, и вальяжно уселась на ее место. Часы показывали одиннадцать вечера. Плевать на усталость и голод. Поискав в сумке плитку шоколада, я лениво сжевала ее и вытащила книжку. Когда-нибудь он выползет оттуда.
В половине двенадцатого ночи Матвей наконец-то нарисовался в дверях своего кабинета. Увидев меня, он замер, стараясь скрыть удивление.
– Привет, – фамильярно махнула я рукой. – Ты, кажется, предлагал поехать куда-то на выходных. Я подумала и решила согласиться, – совсем обнаглев, я перешла на «ты», чувствуя, что вообще перестала его бояться. – Чего молчишь, предложение в силе? – напирала я.
Он молчал, напряженно разглядывая меня и в конце концов выдал:
– Я, кажется, заработался совсем и забыл, о чем мы говорили, – соврал он не моргнув глазом.
Ах вот как, гневно подумала я, сжимая кулаки. В кусты решил сбежать? Не получится.
– Иди сюда, – не терпящим возращения тоном приказала я.
Он поставил черный портфель на пол и медленно подошел ко мне, облизывая сухие от волнения губы. Его взгляд был мутным и блуждающим.
На минуту жалость кольнула мое сердце, но я отогнала эти позорные сопли.
– Я хочу, чтобы ты разделся. Полностью, – уточнила я, видя, как он зеленеет, завороженно глядя на меня.
Затаив дыхание, я буравила его взглядом. Ну давай же, чудо. Работай.
Матвей постоял минуту, прислушиваясь к чему-то, и стал снимать с себя брюки.
Глава 3. Матвей
Она сидела в кресле секретаря как царица, положив одну ногу на другую, и насмешливо смотрела на меня. Софью как будто подменили: глаза горят озорством, плечи расправлены, край юбки то ли специально, то ли случайно задрался, обнажая ноги. Не в силах контролировать острое желание, я заскрипел зубами, но, как послушный раб, стал делать то, что она приказывает. Почему это происходит со мной, я не понимал, почему вдруг ее голос действует, как кнут, подстегивая и усиливая влечение? И к кому? Серой мышке, которую я раньше не замечал. Ведь утром хотел уволить за косяк с тендером?