— Как же Давид Банион?
— Ничего, — нервно ответила Софи.
— Ты так ничего мне и не рассказала.
— Нечего рассказывать, Мария.
— Ты видела, кто его убил? — продолжила допрашиваться Мария.
— Ты что, решила устроить мне допрос?! — воскликнула Софи. — С меня хватило полицейских с их расспросами и ты туда же. Я ничего не видела! Повторюсь: я видела не более того, что видели остальные. Давида увидел мужчина, парень лежал полуживой и по дороге в больницу скончался.
Наступило молчание. Когда Мария снова открыла рот.
— Прости.
— За что? Не ты первая, не ты последняя, кто ещё задаст мне такой вопрос.
— Пойдёшь завтра на похороны?
— Да.
— С Крисом?
— Он был его знакомым и умер у Криса на руках, — со скорбью ответила Софи.
Сглотнув, я почувствовала себя немного виноватой. Я же убила парня. Мне вмиг стало страшно, он мог перед смертью сказать, кто его прикончил.
— Сегодня говорила с Ширли, — поспешно сменила тему Мария. — Она говорит, что в это воскресенье приглашает всех в свой дом, чтобы помянуть Баниона.
— Не знаю, пойду или нет. Мне нужно готовиться.
Время шло. Я ждала, когда Мария уснёт. Софи продолжала зубрить, усевшись за стол. Немного заглянув в комнату, поняла, что соседка уже спит. Легонько поскребла по стеклу.
Мне стало любопытно, как поступит Софи, узнав, что я жива? Как же мне хотелось прочитать её мысли. Увы, быть вампиром и не меть такой способности как-то не радует. Ход моих мыслей прервал голос снизу: «Эй! Кто там?»
На меня направили луч света. Прикрывшись рукой, поспешно отвернулась.
— Немедленно слезай! — сурово попросил мужчина. — Ох уж эти студенты.
Напрягая мышцы, я приготовилась к прыжку вниз и быстрому бегству, когда мою руку накрыла теплая ладонь.
— Живее лезь! — скомандовала негромко Софи, пытаясь втянуть меня за рукав толстовки в комнату.
Упав на колени, услышала, как подруга закрыла окно и поспешно опустила жалюзи. Я не могла посмотреть на неё. Отойдя в сторону, Софи негромко произнесла: «Я тебя видела там, на ярмарке».
Прикусив язык и затаив дыхание, я ждала, сама не понимаю чего. Разоблачения? Вот он — убийца.
— Сначала я подумала, что показалось, — продолжила говорить подруга.
Мария что-то произнесла невнятное. Мне послышалось:
— С кем ты там говоришь?
Кто-кто, а она не должна знать.
— Не здесь, — выдохнула я, подымаясь, и быстрым шагом направилась к двери.
Оказавшись в безлюдном коридоре, направилась к душевым. Нет больше сил, хотелось смыть кровь Давида и немного грешков. Не раздеваясь, я встала под холодный душ. Если бы моё сердце билось, я бы, наверное, замёрзла и умерла.
Понемногу с меня смывалась грязь и засохшая кровь. Стянув через голову толстовку, бросила её на пол. Через некоторое время вся моя одежда лежала рядом с ней. Хлопнула дверь. Застыв, я прислушалась к шагам и дыханию.
— Ты здесь? — спросила Софи, остановившись напротив меня.
Я стояла к ней спиной, прислонившись лбом к кафелю. Интересно, она меня узнала?
— Я принесла сухую одежду и полотенце, — продолжила подруга, стоя недалеко от меня.
— Спасибо, — я выключила воду и поблагодарила её.
Я не имела такой силы воли, чтобы посмотреть на неё. Вот так выпалить, что вернулась. Тогда почему я здесь? Чтобы принять душ и переодеться в чистую одежду?
— Карла, — негромко произнесла она моё имя.
Задрожав, словно от холода, я из-под чёлки посмотрела на подругу. Она держала в руках мои старые вещи и полотенце, испуганно глядя на меня.
— Прости, — сказала я.
Глаза Софи наполнились слезами. До последнего она не хотела верить в то, кто перед ней.
— Карла, ты… — Софи замолчала. Она так и не смогла произнести «это» вслух.
— Жива? — спросила я, повернувшись к ней лицом, всё ещё мокрая и с пятнами крови на теле.
Прикрыв рот рукой, она смотрела на меня, как на призрака.
— Подай полотенце. Я что, вечно буду стоять перед тобой, в чём мать родила? — потянув к ней руку, попросила я.
Опешив, Софи сразу и не поняла, что происходит, когда я подошла к ней ближе. Не ожидая такой быстроты движений, подруга сделала шаг назад. Выхватив у неё полотенце и обмотавшись им, убрала с лица мокрые пряди волос и посмотрела подруге в глаза.
— Давно не виделись, Софи, — спросила я, отбирая джинсы, и тенниску из рук Софии. Открыв рот от изумления, она побледнела. Чего так испугалась? Неужели всё-таки причастна к моему убийству? — Что, не очень рада видеть меня снова?