- Какое объяснение ты приготовил на случай, если он обнаружит зондаж? спросил Хелльстром.
- Вот это мне и хочется обсудить с вами. Положим, в процессе съемок фильма мы делаем звуковую дорожку со сложным микшированием. Это будет прекрасным объяснением электронной активности. Из-за визита этого Перуджи мы, конечно, не можем прерывать съемок.
Хелльстром задумчиво кивнул.
- Превосходно. И я спрошу его, когда он прибудет, есть ли у него радио, потому что...
- ...радио может помешать работе нашего оборудования, - закончил за него Салдо.
- Посмотрим, какую маскировку мы приготовили, - произнес Хелльстром.
Салдо встал и, касаясь пальчиками поверхности стола, застыл в нерешительности.
- Да? - спросил Хелльстром.
- Нильс, вы точно уверены, что у Чужаков нет такого оборудования? Я пересмотрел ленты и записи и... - Салдо пожал плечами, вне всякого сомнения, ненавидя себя за эти критические слова.
- Мы искали их. И ничего.
- Это кажется странным - то, что у них нет такого оборудования.
- Это дело они не посчитали очень уж серьезным, - заметил Хелльстром. Вот их и послали, чтобы узнать, не убьют ли и их.
- А-а-а-х! - Лицо Салдо выражало как понимание, так и шок от этих слов.
- Нам следует лучше узнать Чужаков, - сказал Хелльстром. - В них нет доброты, в этих человеческих существах, в этих дикарях. Обычно они так и расходуют своих работников. Те, кто проникал сюда к нам, не представляли особой ценности. Теперь я понимаю, что нам было бы лучше запутать их и отослать прочь с правдоподобной историей.
- Было ошибкой убивать их?
- Ошибка была, что мы довели дело до необходимости в их убийстве.
Салдо кивнул, отлично понимая разницу.
- Мы совершили ошибку, - произнес он.
- Это я сделал ее, - поправил его Хелльстром. - Слишком продолжительный успех сделал меня беспечным. Мы никогда не должны были забывать о подобной возможности - любой из нас может ошибаться.
Из слов праматери Тровы Хелльстром:
"Позвольте мне сказать несколько слов о качестве,
которое мы называем "осторожность". Там, где по нашему
мнению, мы есть, и там, куда устремлен Улей - куда-то в
таинственное будущее - существует нечто, неизбежно
отдаленное от того, что мы считаем фактами. Тому виной
наше собственная интерпретация. То, что по нашему мнению,
мы делаем, неизбежно модифицируется нашим Пониманием и его
границами. Во-первых, мы фанатики. Мы видим все в свете
выживания Улья. Во-вторых, Вселенная имеет стремление
представляться не тем, чем она на самом деле является. В
свете вышесказанного осторожность - опора на нашу
коллективную энергию. Мы должны верить, что сам Улей
обладает мудростью и проявляет эту мудрость через нас,
свои клетки".
Когда они достигли точки на нижней дороге, откуда Перуджи впервые мог увидеть ферму Хелльстрома, он попросил Крафта остановиться. Шериф остановил свой зелено-белый пикап, подняв за собой столб пыли, и вопросительно посмотрел на пассажира.
- Что-нибудь не так, мистер Перуджи?
Тот только сжал губы. Крафт интересовал его. Шериф был похож на актера, которого назначили играть эту роль. Как будто кто-то увидел его и решил: "А теперь из этого мы сделаем шерифа". Крафт был загорелым, с толстым носом и нависающими бровями, бледно-желтыми волосами, скрывающимися под ковбойской широкополой шляпой. Тупорылая внешность и грубо сколоченное тело, перемещавшееся дерганой лошадиной походкой. Перуджи видел нескольких людей на главной улице Фостервилля, чем-то напоминавших Линкольна Крафта.
Крафт воспринял молчаливую оценку Перуджи спокойно, зная, что он, хотя и является гибридом, выведенном в Улье, внешний вид его вряд ли может вызывать подозрения у Чужаков. Отцом Крафта был местный хозяин ранчо, соблазненный женщиной Улья в генном рейде. Многие жители городка отмечали его сходство с отцом.
Крафт прочистил горло:
- Мистер Перуджи, я говорил...
- Я помню ваши слова.
Перуджи посмотрел на наручные часы: без четверти три. Каждый предлог был использован, чтобы задержать его отъезд: телефонные звонки, внимательное изучение отчета о пропавших людях, долгое рассматривание фотографии, вопрос за вопросом и тщательный перенос ответов на бумагу, - и все это делалось медленно и педантично. Но вот наконец они добрались сюда и могут обозревать ферму Хелльстрома. Перуджи почувствовал, как ускоряется его пульс. Воздух был сух и наполнен какой-то умиротворенной тишиной. Даже насекомых не было слышно. И в этой тишине Перуджи ощутил что-то необычное. Постепенно до его сознания дошло, что все дело в отсутствии насекомых, и он поинтересовался насчет этого у Крафта.
Тот сдвинул шляпу на затылок и вытер рукавом лоб:
- Думаю, здесь распыли какую-то дрянь.
- Неужели? Разве Хелльстром пользуется такими вещами? Я полагал, что все защитники окружающей среды выступают против распыления.
- Откуда вы взяли, что дока занимают экологические проблемы?
"Внимательнее! Внимательнее!" - напомнил себе Перуджи. Вслух же сказал:
- Я не знал этого. Просто предположил, что все энтомологи должны интересоваться этим.
- Да? Ну, может, это не вина дока. Его ранчо и пастбище дальше.
- Кто-то другой мог это сделать?
- Может быть. Или док еще как-то постарался. Вы остановились просто для того, чтобы прислушаться?
- Нет. Я хочу выйти и побродить здесь, вдруг удастся найти следы машины Карлоса.
- Не вижу в этом смысла, - быстро проговорил Крафт, в голосе его ощущалась резкость.
- Да? Почему же?
- Если мы поймем, что он и в самом деле был тут, то прочешем весь район.
- Мне казалось, я говорил вам об этом, - заметил Перуджи. - Я уверен, что они были здесь. Мне бы хотелось выйти и немного осмотреть окрестности.
- Док не любит, когда по его владениям разгуливают посторонние.
- Но вы же сказали сами, что это не его земля. Он что, контролирует и ее?
- Не совсем чтобы так...
- Тогда давайте выйдем. - Перуджи взялся за ручку двери.
- Одну минуту, - приказал Крафт.
Перуджи молча кивнул. Он выяснил то, что хотел: Крафту дали задание не помогать, а чинить всяческие препятствия расследованию.