- Я позабочусь насчет этого. Вы хотите, чтобы я поручил это дело ДТ?
- Нет. Пошли Ника. Я хочу оценить, насколько людей рассчитаны их пищевые запасы.
- Хорошо. Шеф сказал вам насчет алмазов для бурения?
- Да. Их привезли сюда приблизительно в то же время, когда Карлос и Тимьена были здесь.
- Странно, не так ли?
- Получается какая-то причудливая картина, - заметил Перуджи. - Но истинную ее природу нам еще нужно разгадать. - Он порылся в своей памяти, пытаясь отыскать настоящую причину того, почему этой кинокомпании могли понадобиться алмазы для бурения. Никакого подходящего объяснения он так и не сумел найти, да и стоило ли вообще ломать голову над подобными вопросами. Более вероятно получить неправильный ответ, чем правильный, и в любом случае он не может быть уверен в нем наверняка.
- Я согласен, - сказал Джанверт. Что-нибудь еще передать?
- Нет. - Перуджи выключил связь, уложил прибор в пакет, который спрятал в футляр бритвенного прибора.
Джанверт был сегодня разговорчивее обычного, и любезность этого маленького ублюдка не могла быть не чем иным, как притворством.
Лежа в спокойной темноте на постели в мотеле, Перуджи думал над этим. Он знал, что отрезан от всех. Он остался один, лишенный даже защиты со стороны Шефа, и подумал: что же заставляет его продолжать работать на Агентство?
"Потому что хочу разбогатеть, - сказал он себе. - Стать богаче, чем эта скотина в Совете. И стану, если смогу наложить руки на этот хелльстромовский "Проект 40".
Из пояснений Нильса Хелльстрома к фильму:
"На экране аудитория увидит бабочку, вылупляющуюся из
кокона. Мы увидим много больше, и - в более глубоком
смысле - мы хотим, чтобы и аудитория видела то, что видим
мы, подсознательно. Эта бабочка символизирует собой нашу
собственную длительную борьбу. Эта долго тянущаяся темнота
человечества, когда дикие воображали, что они
разговаривали друг с другом. Это метаморфоза,
трансформация нашего Улья для спасения человечества. Это
предзнаменование дня, когда появимся мы и покажем нашу
красоту восхищенной Вселенной".
- Передатчик у него в наручных часах, - сообщил Салдо. - Мы успели засечь его прежде, чем он его выключил.
- Прекрасно, - сказал Хелльстром.
Они стояли в электронном сумраке сарая, на командном посту Службы Безопасности, и окружавшие их люди бесшумно выполняли свою работу с чувством решимости в каждом движении. Ничто не должно пройти через их защиту.
- Зондаж, который мы засекли, идет со стороны Стинса, - сказал Салдо. Мы определили их нахождение на карте.
- Превосходно. После неудачи они предприняли новую попытку или же решили успокоиться?
- Они успокаиваются. Я распорядился послать завтра опытную группу на пикник в тот район. Они будут развлекаться и веселиться, а к ночи подготовят сообщение. Эта группа будет сформирована только из тех, кто имеет богатый опыт жизни среди Чужаков.
- Не рассчитывай на то, что они много узнают.
Салдо кивнул в согласии.
Хелльстром плотно сжал глаза от усталости. Видимо, ему так и не удается хорошо отдохнуть, чтобы как следует прийти в себя. В чем они нуждались - и чего им никогда не достичь, это как отправить Перуджи паковать чемоданы, ответив на все его вопросы, при этом на самом деле так и не ответив ни на один из них. Эти таинственные, прощупывающие вопросы о металлургии и новых изобретениях раздражали Хелльстрома. "Что общего между ними и "Проектом 40"? Новые изобретения - да, возможно. Но вот металлургия?" Хелльстром решил сообщить об этом вопросе в лабораторию при первой же возможности.
Говорят специалисты Улья:
"Как же примитивны и как же далеко отстали от нас
психологи из дикого Внешнего мира".
Перуджи воспринял царапанье возле двери как часть своего сна. Это был пес из его детства, приглашающий его вставать и идти завтракать. Добрый старый Дэнни. Перуджи видел во сне его широкую уродливую морду, челюсти с капающей слюной. И в то же время он понимал, что находится в постели, одетый в пижаму, как обычно. Внезапно что-то щелкнуло в его памяти. Этот пес ведь давным-давно умер! Он тут же проснулся, пытаясь понять всеми своими чувствами, откуда исходит опасность.
Царапающие звуки возобновились.
Он вытащил из-под подушки тяжелый автоматический пистолет, встал и направился к двери, ступая босыми ногами по холодному полу. Стоя с оружием наизготовку, он толкнул дверь, не снимая цепочки.
Ночной свет за дверью отбрасывал желтый отблеск на Фэнси, которая стояла перед ним, укутавшись во что-то пушистое, темное и объемистое. Левой рукой она придерживала велосипед.
Перуджи закрыл дверь, снял цепочку и широко распахнул дверь. Он понимался, что выглядит странным, стоя в своей пижаме и с большим пистолетом в руке, но он ощущал острую необходимость завести ее в комнату.
Его охватила радостное возбуждение. Они прислали эту кошечку, чтобы скомпрометировать его, да? Но он вытащил одну из них наружу с этой проклятой фермы!
Фэнси молча вошла, ведя за руль велосипед. Она прислонила его к стене, когда Перуджи закрывал дверь. А повернувшись к ней лицом, он увидел, что она стала снимать верхнюю одежду, длинную меховую накидку. Она отбросила ее на руль велосипеда, оставшись в тонком белом халате, который был на ней, когда он в последний раз ее видел. Она пристально и даже чуть насмешливо смотрела на него.
"Сперва поразвлечься что ли? - задал себе вопрос Перуджи. - Или дело прежде всего? - Его рука, держащая рукоять пистолета, стала липкой от пота. - Сексуальная сучка!"
Он подошел к окну рядом с дверью, отодвинул занавеску и посмотрел наружу. Подозрительных личностей не было. Перуджи подошел к заднему окну, выходящему на площадку для парковки машин, и посмотрел в направлении горы. Тоже ни одного постороннего. Никого. "Сколько, Бога ради, сейчас времени? И почему она молчит?" Он подошел к ночному столику и поднял часы: 1:28.
Фэнси с легкой улыбкой следила за его действиями. Чужаки всегда такие странные создания. А этот казался еще более странным, чем другие. Их тела говорили им, что надо делать, а они не слушались этих требований. Ну ладно, она-то пришла сюда подготовленной.