- Да, так говорят, - пробормотал Салдо. Я изучал инструкции о том, как вести себя, когда ты выходишь во Внешний мир.
- Придерживайся их, - с улыбкой сказал Хелльстром. - Я видел это уже много раз. Завтра Перуджи появится здесь с чувством искреннего раскаяния. Он прибудет с Фэнси и займет круговую оборону. Он будет ощущать вину. Что сделает его еще более уязвимым для нас. Да... Полагаю, я знаю, как теперь справиться с этой ситуацией - благодаря Фэнси. Спасибо ей!
- О чем вы говорите?
- Химически дикие Чужаки не так уж сильно отличаются от нас. И Фэнси напомнила мне об этом. Ту же технику, какую мы используем, чтобы сделать наших работников предсказуемыми, ручными и податливыми для нужд Улья, сработает и на Чужаках.
- Еда?
- Или их питьевая вода, или даже воздух.
- Вы уверены, что Фэнси вернется? - Салдо не мог избавиться от тревожащего его сомнения.
- Да.
- Но этот велосипед...
- Ты что, и в самом деле думаешь, что они опознают его?
- Мы не можем рисковать, надеясь на это!
- Ну, если это тебя успокоит, предупреди Линка. Думаю, что чувства Перуджи после сегодняшней ночи будут настолько притуплены, что утром он вряд ли опознает велосипед.
Салдо нахмурился. В жестах Хелльстрома была какая-то маниакальность, а в голосе сквозили нотки глубокой обеспокоенности.
- Мне это не нравится, Нильс.
- Понравится, - уверил его Хелльстром. - Поверь мне. Скажи Линку, что ты направлен в специальную группу Службы Безопасности. Я хочу, чтобы данные им инструкции были точными, исключающими какое-либо неверное толкование. Отправляйся вместе с ними, соблюдая максимальную осторожность. Они не должны этой ночью ни во что не вмешиваться. Главная задача обеспечение того, чтобы Фэнси не увели из этого мотеля. Никто не должен помешать ей провести эту ночь с Перуджи. А утром они должны забрать ее при первой же возможности и привести ко мне. Я хочу поблагодарить ее лично. Улей учится - и он реагирует на опасность, как единый организм. Именно так, как я всегда и предполагал.
- Я согласен, что мы должны обеспечить ее возвращение в Улей, - сказал Салдо, - но вот благодарить ее...
- Естественно.
- За что?
- За то, что она напомнила нам, что у Чужаков такая же, как и у нас, химическая природа.
"Из мудрости Улья":
"Специалисты высшего уровня, подготовленные нами с
учетом требований наших самых основных нужд, в конечном
итоге принесут нам победу".
Перуджи проснулся в серой рассветной мгле, вплыв в сознание из какого-то далекого, лишенного энергии места. Он повернулся голову и увидел смятую в беспорядке постель, медленно осознавая, что он один в постели и что это очень важная информация. Велосипед с пальто, наброшенным поверх руля, стоял, прислоненный к стене рядом с дверью. Между постелью и дверью валялся белый халат. Он внимательно посмотрел на велосипед, удивляясь, почему ему кажется, что этот велосипед так важен для него.
"Велосипед?"
В ванной плескалась вода. Кто-то напевал.
"Фэнси!"
Он принял сидячее положение, и мысли его были такими же спутанными, как и постель. "Фэнси! О Господи! Что же это она ему вколола?" Смутно припоминалось, что он, кажется, восемнадцать раз испытал оргазм. Возбуждающее средство? Если так, то это самое сильный наркотик, какой только можно представить в самых безумных фантазиях.
Вода по-прежнему плескалась в ванной. Она принимала душ. "Боже! Как она может двигаться?"
Он попытался вызвать в памяти события минувшей ночи, но появлялись только смутные картины извивающегося тела. "Это же был я! - ошеломленно подумал Перуджи. - О Господи! Это же был я! Что же это такое Фэнси вколола мне? Может, это и есть "Проект 40", проект божественной любви?" Ему хотелось истерически смеяться, но уже просто не оставалось сил. Внезапно плеск воды оборвался. Его взгляд перенесся к двери ванной комнаты. Движение за дверью, напевающий голос. Откуда она берет силы?
Дверь открылась, и появилась Фэнси с одним полотенцем на бедрах, другим в руках, которым она вытирала волосы.
- Доброе утро, любимый, - сказала она. И подумала: "Выглядит, как выжатый лимон".
Он внимательно смотрел на нее, ничего не говоря, роясь в памяти.
- Разве тебе не понравилось совокупление со мной? - спросила она.
Вот оно! Вот название слова, которое он пытался вспомнить, но так и не мог, пока она его не произнесла. Совокупление? Может, она одна из той чокнутой части нового поколения: секс для продолжения рода?
- Что ты сделала со мной? - спросил он. Голос его прозвучал так хрипло, что он сам был этим поражен.
- Сделала? Я просто...
Он поднял свою руку, показывая место, куда она вколола ему то таинственное мускусное вещество. Слабая бледность прикрывала подкожный синяк.
- А, это, - сказала она. - А тебе разве не понравилось, что я сделала тебе укол?
Он опустился на спину, подложив подушку. Господи, как он устал.
- Значит, укол, - повторил он. - Итак, ты вколола мне какой-то наркотик.
- Я только добавила тебе то, что есть в крови у каждого мужчины, когда он готов к совокуплению, - заметила она, понимая, что ее голос выдает ее смущение. Чужаки такие странные, когда дело касается совокупления.
Голова Перуджи раскалывалась от боли, и ее слова лишь увеличивали эту боль. Он медленно повернулся и прямо посмотрел на нее. Господи! Какое чувственное тело!
- Ты все время повторяешь это слово "совокупление", - с трудом, но четко произнес он.
- Понимаю, у тебя другие слова для того, чем мы занимались, - сказала она, начав объяснения, стараясь, чтобы они выглядели здравомыслящими, - но мы называем это так - совокупление.
- Мы?
- Мои... мои друзья и я.
- Ты совокуплялась с ними?
- Иногда.
Сумасшедшие групповые наркоши! Может, именно это и скрывает Хелльстром: секс-оргии и возбуждающие наркотики? Перуджи внезапно ощутил глубокую и похотливую зависть. Предположим, они регулярно устраивают такие вечеринки, вроде той, что он провел с Фэнси. Конечно, такого не может быть. Но какой бы это был опыт для мужчины! И для женщины, несомненно, тоже.
Заниматься подобным - вне рамок закона, но...
Фэнси сбросила полотенца и стала надевать халат, как и ночью, похоже, совсем не смущаясь от своей наготы.