Он потер заживающую рану на челюсти.
— Я уверен, что она направилась в город. Два химика-следопыта шли по ее следам так долго, сколько им позволяла осторожность. Следы ее вели к городу, и они не посмели идти дальше.
— Перуджи, — сказал Хельстром.
— Она отправилась спариваться с Перуджи.
— Ну да, конечно же! Связаться с Линком, чтобы она…
— Нет! — Хельстром покачал головой.
Салдо дрожал от нетерпения.
— Но ведь этот велосипед принадлежал одному из агентов Перуджи!
— Кто может узнать велосипед? Вряд ли они свяжут его с Депо, а Фэнси не скажет Перуджи, откуда велосипед взялся у нее.
— Ты уверен?
— Да. У Фэнси голова работает только в одном направлении — спаривания. Мне следовало предположить это, когда я увидел, как она начала атаку, выбрав целью Перуджи.
— Но этот человек умен! Она может сообщить ему что-нибудь, даже не подозревая об этом.
— Конечно, о такой возможности мы не должны забывать. Да, сейчас надо связаться с Линком. Скажи ему, где она, и пусть он убедится, что ее не успели допросить. Перуджи, несомненно, находится под постоянным наблюдением. Нужно соблюдать абсолютную осторожность и не привлекать к себе внимания больше, чем это необходимо.
Пораженный Салдо не сводил глаз с Хельстрома, не в силах вымолвить ни слова. Он ожидал, что тот поднимет по тревоге все наличные силы. Но Хельстром отреагировал совсем не так!
— Были еще проявления возмущений? — спросил Хельстром.
— Нет. Кажется… вентиляция… помогла.
— Фэнси готова к оплодотворению. И если она забеременеет от чужака, это сослужит пользу Улью. Пока она вынашивает ребенка, следить за ней будет несложно.
— Да! — воскликнул Салдо, восхищаясь мудростью Хельстрома.
— Я знаю, что она взяла со складов, — продолжил Хельстром. — Мужскую сексуальную фракцию в ампуле, чтобы возбудить Перуджи. Она хочет спариться с ним, вот и все. Пусть. Эти чужаки чрезвычайно странно реагируют на естественную форму человеческого поведения.
— Да, так говорят, — пробормотал Салдо. — Я изучал инструкции о том, как вести себя, когда ты выходишь во Внешний мир.
— Придерживайся их, — с улыбкой сказал Хельстром. — Я видел это уже много раз. Завтра Перуджи появится здесь с чувством искреннего раскаяния. Он прибудет с Фэнси и займет круговую оборону. Он будет ощущать вину, что сделает его более уязвимым. Да… Полагаю, я знаю теперь, как справиться с этой ситуацией — благодаря Фэнси. Спасибо ей!
— О чем вы говорите?
— Химически чужаки не так уж сильно отличаются от нас. И Фэнси напомнила мне об этом. Та же техника, какую мы используем, чтобы сделать наших работников предсказуемыми, ручными и податливыми для нужд Улья, сработает и на чужаках.
— Еда?
— Или их питьевая вода, или даже воздух.
— Ты уверен, что Фэнси вернется? — Салдо не мог избавиться от тревожных сомнений.
— Да, я не сомневаюсь.
— Но этот велосипед…
— Ты что, и в самом деле думаешь, что они опознают его?
— Мы не можем рисковать, надеясь на это!
— Ну, если это тебя успокоит, предупреди Линка. Думаю, что чувства Перуджи после сегодняшней ночи будут настолько притуплены, что утром он вряд ли опознает велосипед.
Салдо нахмурился. В жестах Хельстрома была какая-то маниакальность, а в голосе сквозили нотки глубокой обеспокоенности.
— Мне это не нравится, Нильс.
— Понравится, — уверил его Хельстром. — Поверь мне. Скажи Линку, что ты направлен в специальную группу Службы Безопасности. Я хочу, чтобы твои инструкции были точными, исключающими неверное толкование. Отправляйся вместе с ними, соблюдая максимальную осторожность. Они не должны этой ночью ни во что вмешиваться. Главная задача — обеспечить прикрытие Фэнси, чтобы ее не увели из этого мотеля. Никто не должен помешать ей провести эту ночь с Перуджи. А утром ее нужно при первой же возможности забрать и доставить ко мне. Я хочу поблагодарить ее лично. Улей учится — и он реагирует на опасность, как единый организм. Именно так, как я всегда и предполагал.
— Я согласен, что мы должны обеспечить ее возвращение в Улей, — сказал Салдо, — но вот благодарить ее…
— Естественно.
— За что?
— За то, что она напомнила нам, что у чужаков такая же, как и у нас, химическая природа.
Из «Мудрости Улья»:
«Специалисты высшего уровня, выращенные с учетом наших самых основных нужд, в конце концов принесут нам победу».
Перуджи проснулся в серой рассветной мгле, вплыв в сознание из какого-то далекого, лишенного энергии места. Он повернул голову и увидел смятую в беспорядке постель, медленно осознавая, что он один, и что это очень важная информация. Велосипед с пальто, наброшенным поверх руля, стоял, прислоненный к стене рядом с дверью. На полу валялся белый халат. Он внимательно посмотрел на велосипед, удивляясь, почему этот велосипед кажется ему таким важным.