«Велосипед?»
В ванной плескалась вода. Кто-то напевал.
«Фэнси!»
Он сел в кровати, и мысли его были такими же спутанными, как и постель. «Фэнси! О, Господи! Что же она мне вколола?» Смутно припоминалось, что он, кажется, испытал оргазм восемнадцать раз.
Возбуждающее средство? Если так, то это самое сильное возбуждающее, какое можно представить только в самых безумных фантазиях.
Плеск в ванной не прекращался. Она принимала душ. «Боже! Как она еще может двигаться?»
Он попытался вызвать в памяти события минувшей ночи, но появлялись только смутные картины извивающегося тела. «Это же был я! — ошеломленно подумал Перуджи. — О, Господи! Это же был я! Что же Фэнси вколола мне? Может, это и есть „Проект 40“, проект божественной любви?» Ему хотелось истерически рассмеяться, но уже просто не оставалось сил. Внезапно плеск воды оборвался. Его взгляд остановился на двери ванной комнаты. Женщина мылась и что-то напевала. Откуда она берет силы?
Дверь открылась, и появилась Фэнси с одним полотенцем на бедрах, другим в руках. Им она вытирала волосы.
— Доброе утро, любимый, — сказала она. И подумала: «Выглядит, как выжатый лимон».
Он внимательно посмотрел на нее, ничего не говоря, порылся в памяти.
— Разве тебе не понравилось размножаться со мной? — спросила она.
Вот оно! Вот название слова, которое он пытался вспомнить, но так и не смог, пока она его не произнесла. Размножение? Может, она из той чокнутой части нового поколения: секс для продолжения рода?
— Что ты сделала со мной? — спросил он. Голос его прозвучал так хрипло, что он сам поразился.
— Сделала? Я просто…
Он поднял руку, показывая место, куда она вколола ему таинственное мускусное вещество. Слабая бледность прикрывала подкожный синяк.
— А, это, — сказала она. — А тебе разве не понравилось, что я сделала укол?
Он опустился на спину, подложив подушку. Господи, как он устал.
— Значит, укол, — повторил он. — Итак, ты вколола мне какой-то наркотик.
— Я только добавила то, что есть в крови у каждого мужчины, когда он готов размножаться, — заметила она, понимая, что голос выдает ее смущение. Чужаки такие странные, когда дело касается совокупления.
Голова Перуджи раскалывалась от боли, и ее слова лишь увеличивали боль. Он медленно повернулся и пристально посмотрел на нее. Господи! Какое чувственное тело!
— Ты все время повторяешь это слово, «размножение», — с трудом, но четко произнес он.
— Понимаю, у тебя другие слова для того, чем мы занимались, — сказала она, стараясь объяснять так, чтобы выглядеть здравомыслящей, — но мы называем это так — размножение.
— Мы?
— Мои… мои друзья и я.
— Ты размножалась с ними?
— Иногда.
Сумасшедшие групповые наркоши! Может, именно это и скрывает Хельстром: секс-оргии и возбуждающие наркотики? Перуджи внезапно ощутил глубокую и похотливую зависть. Предположим, они регулярно устраивают вечеринки вроде той, что он провел с Фэнси. Конечно, такого не может быть. Но какой бы это был опыт для мужчины! И для женщины, несомненно, тоже.
Заниматься подобным — вне рамок закона, но…
Фэнси отбросила полотенца и стала надевать халат, похоже, совсем не смущаясь своей наготы.
Несмотря на головную боль и полную апатию, Перуджи не мог не восхищаться ее чувственной грацией. Что это за женщина!
Одевшись, Фэнси призналась самой себе, что проголодалась, и подумала, хватит ли у Перуджи денег, чтобы купить завтрак. Ей нравилась мысль об экзотической пище чужаков, но она не захватила с собой денег, когда покидала Улей. Теплое пальто, ампула, велосипед — это она взяла со складов, но про деньги забыла.
«Я торопилась», — подумала она и не сдержала веселого хихиканья. Дикие чужаки такие забавные, если их возбудить, словно подавляемая сексуальная энергия припасается специально для таких случаев.
Наблюдая за тем, как Фэнси одевается, Перуджи вдруг поймал себя на мысли, что первоначальное беспокойство вернулось к нему. Что привело ее к нему в постель? Размножение? Какая чепуха! Впрочем, где-то она все-таки достала это возбуждающее средство. А эффективность его нельзя отрицать. И его поведение ночью служило дополнительным подтверждением.
«Восемнадцать раз!»