— Это сделали вы?
Все, кроме Микки Дайма, теперь живущего в собственном мире, в изумлении застыли.
Потом Игнис покачал головой.
— Нет. Я такого не сделал. Не мог сделать, — внезапно он дернулся от пронзившей его мысли. Всмотрелся в Свидетеля. — Норквист?
Вечно молодой мужчина кивнул.
— Ваши теории. Работа всей вашей жизни… его практическое применение.
Игнис начал поворачиваться на месте, переводя взгляд с одного лица на другое. Все, кроме Дайма, смотрели на него.
— Фон Норквист — старший партнер в институте. Блестящий специалист. Взгляды у него спорные… но не до такой степени.
Свидетель обратился к Бейли:
— Миру везло многие столетия. Ученых редко отличает харизма. Но Норквист и невероятно умен, и потрясающе харизматичен. У него была идея фикс — превратить науку в религию… и, пользуясь нашим невежеством, он убедил остальных, таких, как я, поддержать его идею. — Свидетель повернулся к Игнису. — Он стал экстремистом.
Уинни
Уинни не думал, что это существо можно остановить пулями. Не думал, что монстр медлит из-за пистолета, который держала в руках его мама.
И однако монстр не бросился на них, чтобы перебить одного за другим, то есть существовала веская причина, по которой он колебался.
Его мама, однако, верила в пистолет, потому что сказала:
— Осторожно и медленно уходим за меня. Все, — голос звучал спокойно, словно она организовывала экскурсию по музею. — Вы идете к двери, я следом за вами, но держа этого на мушке.
— Не стреляй в него, — предупредил Уинни. — Я уверен, стрельба его разозлит.
Прежде чем они успели сдвинуться с места, монстр сорвался с места, но бросился не на них, обежал по дуге и остановился между ними и проходом, который вел к двери в коридор.
Бейли Хокс
Игнис повернулся к Бейли.
— Я остановлю фон Норквиста. Остановлю без труда. Выгоню его из института с таким треском, что он больше нигде не найдет работу. Он занимался всем этим за моей спиной.
— Вы все знали, — возразил Свидетель. — Сначала притворялись, что ничего не видите, не понимаете, куда это может привести. А потом, когда увидели, что он задумал, одобрили тем, что не высказали неодобрения.
Неистово качая головой, отказываясь согласиться с тем, что услышал, Игнис воскликнул:
— Нет! Нет! Я все остановлю. Не позволю этому свершиться. Начну с того, что закрою отделение военных разработок. Аннулирую все наши контракты с Министерством обороны.
— И как далеко зашло с этим ваше отделение военных разработок? — спросил Том Трэн.
От Игниса не укрылась напрягшаяся рука Тома, в которой тот держал пистолет.
— Все, что сделано, можно остановить. Остановить, прекратить исследования, уничтожить наработки. Это можно сделать.
— Вы ушли от прямого ответа, — указал Сайлес. — Такой ответ не понравился бы прокурору.
— Закройте все, не только отделение военных разработок, — добавил Том. — Весь ваш институт. Уничтожьте результаты всех исследований.
Игниса передернуло, в голосе послышались сердитые нотки.
— В науке нет ничего плохого. Все дело в применении научных идей. Важно понимать это различие. Мир не может стать таким из-за науки. Нам дали шанс развернуть все в правильном направлении.
На это никто не ответил.
Игнис повернулся к Бейли, вероятно, видя в нем человека, который мог внять логическим доводам.
— Да, это будущее — катастрофа, но оно доказывает, что мир можно изменить кардинальным образом. Если его можно так изменить к худшему, то с тем же успехом его можно изменить и к лучшему. Все дело в практическом применении знания, все зависит от технологий, разработанных на основе науки, и мудрости, с которой эти технологии используются. Мы сможем создать совершенный мир.
— Одно внезапно прекратило нас убивать, — указал Бейли.
Игнис моргнул.
— Что?
— Может, оно прекратило нас убивать по довольно простой причине: если вы вернетесь в наше время один, это привлечет к вам слишком уж пристальное внимание. Если мы все пропадем, вам придется это объяснять. Вот Одно и перестало нас убивать, чтобы гарантировать, что никто не помешает вам в вашей работе после того, как вы вернетесь в свое время.
Игнис покачал головой.
— Одно не руководит мной. Одно мне не хозяин. Возвратившись, я сделаю то, что нужно сделать.
— Что нужно сделать, — повторил Бейли. — Любопытная постановка вопроса, не так ли, Сайлес?
— Обман, замаскированный искренностью, — ответил адвокат.