Э-э… М-да. Осторожно погладила темную головку, чтобы успокоить мальчика, а он внезапно меня за ногу ручонками обхватил и заплакал. «Э-э… М-да» - два раза. Успокоила, называется. И вот что мне делать? Тоннар волчонком смотрит. Девочки притихли.
- Ну? Ну что ты, маленький? – а-а, была-не-была! Подхватила малыша на руки и поцеловала. – Не плачь! У нас всё будет хорошо!
Малыш всхлипнул ещё раз и затих. Положил голову мне на плечо, намекая, что слезать он не намерен. И даже мой локон себе на пальчик намотал. В таком виде, как сейчас, мои волосы были почти неотличимы от его собственных. «Ужас! И твою ж…, - я мысленно вздохнула от всего сразу и с затаённой завистью краем глаза мазнула по волосам Тамис. – Куда я попала?»
Дети смотрели на нас с Норашем сначала молча, а потом словно плотину где-то прорвало: девчонки метнулись ко мне и обхватили с дух сторон – кто куда достал. Последним подошёл Тонар. Как дикий щенок покосился на мою ладонь, которой я по очереди гладила девчоночьи головы, и замер, едва я протянула руку к нему. Моему сердцу стало больно – не ожидала я такой реакции. Сколько же им пришлось вытерпеть, раз старший повзрослел не погодам, а младшие готовы душу распахнуть, едва тепло почувствуют?
И вдруг я отчётливо поняла, какую неподъёмную ношу на себя взвалила. Что я о детях вообще знаю? И в то же время: пусть не родственница и остальные будут против, но конкретно этих детей я никому не отдам! Не смогу! И не хочу. А значить, у меня нет другого выхода, кроме как выжить в новом мире.
Из домика вышла пожилая женщина. Она оперлась на косяк двери и подслеповато сощурилась, глядя на дорогу.
- Тоннар? Я вас ждала.
Девчонки потянули меня к дому. Впереди шёл Тоннар.
Глава 7
- А теперь назови мне своё имя, детка.
Бабуля ловко навела морок на комнату. Теперь дети были отрезаны от нас. Они беспечно поедали нехитрые сладости-гостинцы, с любовью расставленные на столе, и я не сразу отреагировала на требование. Тоннар дернул головой в нашу сторону, но обнаружил лишь мирно беседующих бабушку и тётю-маму.
- Они ничего не увидят. Малы ещё. И не обучены, - проследила за моим взглядом женщина. Её голос умиротворял и был похож на голос гипнотезёра. – Тоннара жизнь научила ощущать опасность, но и он ничего не поймёт. И ты бы знала это, если была бы их матерью. – И вдруг елей из её голоса исчез, брови сдвинулись к переносице. – Кто ты?
Словно для пущего эффекта, она резко подалась ко мне ближе. Я отпрянула. А кто бы ни отпрянул? Передо мной сидела не бабуля - божий одуванчик, а полная сил, словно спелая вишня, черноволосая и черноглазая, молодая женщина.
- А Вы? – опешила я. В голову не к месту полезла мысль: «Так вот в кого Тораш проницательностью пошёл!»
- Всё потом, дорогая. Всё потом, - и снова голос, как мёд. – Раз Тораш ко мне привёл, значит доверяет. Нет в тебе зла. Но сейчас о себе расскажи. Да всё, что произошло с тобой до и после того, как в теле бедняжки Миналь очутилась.
В голове, как на зло, крутилась приевшаяся мелодия под нехитрый молодёжный танец. На раз - одну пятку вперёд, на два - поджать вторую ногу, на три меняем ноги и уже вторую ногу ставим на пятку, а первую в прискоке отводим назад. Раз, два, три… Раз, два, три… К чему бы это? А движения всё повторяются: раз, два, три…Раз, два, три… Словно круги, расходящиеся от центра на плакате психотерапевта… Раз, два, три… Раз, два, три…Теперь уже вальс. По кругу… И снова цикл…
На ум ничего путного не приходило. Встряхнула наваждение и взглянула в глаза «бабули»: всё равно хуже, чем есть, уже не будет. Ну, я надеюсь. А раз дети с этой странной женщиной чувствуют себя уютно, то и я могу ей доверять. Она даже бедняжку- мать малышей жалеет, кажется.
- Как я к Вам могу обращаться? Госпожа?
- Ведина. Просто Ведина.
- Что? – вскрик вырвался сам собой.
Женщина в момент собралась, всмотрелась в моё лицо. Видимо на нём отобразились все самые красноречивые эмоции.
- Вижу, ты уже познакомилась кое с кем из… соседей и моей родственницей.
- Родственницей?!
- Отбрось всё ненужное в сторону и рассказывай очень подробно. Просто минута в минуту, - она приготовилась меня слушать внимательно. – Это важно, и для тебя, и для них. – И взгляд на детвору полный сожаления.