В дверь постучали, и вошла сиделка.
— Ваш муж здесь за дверью. Он говорит, что должен уехать, и перед этим хотел бы с вами увидеться.
— Он мне не муж,— произнесла я автоматически. Она сунула руки в карманы своей формы — рубашка и белые брюки, без шапочки. Я знала, что она сиделка, потому что на пластиковом значке стояли буквы Д. С. после ее имени. Шери Райт. Я с интересом посмотрела на нее, зная, как любит Дэниел женщин с такими именами. Дебби, и Тэмми, и Синди. Кэнди тоже сюда подходит. Я подумала и пришла к выводу, что Кинзи тоже из этой же серии. Кинзи. Измена уменьшается в размерах и при этом оставляет пустое место там, где у вас когда-то было чувство самоуважения.
— Он ужасно волновался,— сказала она.— Я понимаю, что это не мое дело, он просидел здесь всю ночь, и я думала, что вам следует это знать.— Она увидела, что я прилагаю нечеловеческие усилия, пытаясь поудобнее устроиться в кровати, и помогла мне. Я думаю, ей было лет двадцать шесть. Когда я вышла за него замуж, мне было двадцать три, и двадцать четыре, когда он меня бросил. Никаких объяснений, никаких душеспасительных бесед. Развод прошел в рекордное время без сучка и задоринки.
— Я не могла бы получить кресло-каталку? Мне нужно повидать одного человека в другом крыле. Мужчину, которого привезли одновременно со мной.
— Мистер Коулер. Он в триста шестой в конце коридора.
— Как у него дела?
— Ничего. После обеда он выписывается.
— Полицейский, который тут недавно был, хочет, чтобы я с ним поговорила.
— А как же ваш муж? Он сказал, что это займет всего лишь две минуты.
— Он мне не муж,— повторила я, словно попугай,— а впрочем, конечно. Впустите его. А когда он уйдет, вы найдете мне кресло-каталку? Если я пойду пешком, я шлепнусь на попу и придется судиться с вами из-за костюмчика.
Она, видимо, не считала меня забавной, и ей не понравились мои намеки на суд. Она вышла, не сказав ни слова. «Мой муж,— подумала я.— Пожалуй, я еще поживу».
ГЛАВА 16
Он выглядел усталым. «Уже лучше»,— подумала я. Дэниел стоял возле моей больничной койки и выглядел на все свои сорок два года.
— Я знаю, что тебе это не понравится,— сказал он,— но врач сказала, что не отпустит тебя домой, если за тобой некому будет присмотреть.
Меня охватило чувство, похожее на панику.
— Мне завтра будет совсем хорошо. Мне не нужно, чтобы за мной ухаживали. Мне эта мысль не нравится.
— Я знал, что так будет. Я просто передаю тебе, что она сказала.
— Мне она этого не говорила.
— У нее не было возможности. Ты была не совсем в себе. Она сказала, что поговорит с тобой в следующий раз, когда будет делать обход.
— Они не могут насильно держать меня здесь. Это ужасно. Я чокнусь.
— Я уже ей об этом сказал. Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты можешь на меня рассчитывать. Я могу выписать тебя отсюда и отвезти домой. Я не остался бы в доме. Эта твоя квартирка все равно больше, чем одного человека, вместить не в состоянии. Но я по крайней мере мог бы навещать тебя раза два в день и проверять, есть ли у тебя все необходимое.
— Я еще подумаю,— сказала я недовольным тоном. Но я уже видела, в какой переплет я попала. Генри в отъезде, Рози в отпуске, Джон за городом, и я буду предоставлена самой себе. Честно говоря, я неважно себя чувствовала. Я просто не могла заставить свое собственное тело делать то, что я хочу. Должно быть, люди пожилые и тяжело больные испытывают то же чувство отчаяния и растерянности. Моя решительность никак не подкреплялась моим физическим состоянием. Даже сесть в кровати было для меня крайне утомительно, и я хорошо понимала, что дома я немногое смогу сделать сама.
Оставаться в госпитале я не собиралась. Больницы опасны. Людям свойственно ошибаться. Не та кровь, не то лекарство, не та операция, не те анализы. Я выписываюсь отсюда немедленно.
Дэниел провел ладонью по моей макушке.
— Делай то, что захочешь. Я вернусь попозже.
Прежде чем я успела выразить протест, он уже исчез. Я нажала кнопку вызова сестры. В динамике раздался глухой голос:
— Да?
— Можно навестить мистэра Коулера из триста шестой?
— Насколько я знаю, да.— Голос сестры звучал так, будто она говорила в консервную банку, на фоне каких-то скрипов и скрежетов.
— Мне нужно кресло-каталка. Я бы хотела навестить его.
Только через двадцать минут мне привезли кресло-каталку. За это время я успела понять, что сражаюсь с депрессией, вызванной гибелью Олив. Не то чтобы у нас какие-то близкие отношения, но она всегда маячила где-то на периферии моего сознания. Впервые я познакомилась с ней в старших классах, когда подружилась с Эш, но она скоро уехала. После этого она была скорее слухами, чем реальным фактом… Сестра, которая все время где-то в другом месте: в школе-интернате, в Швейцарии, катается на лыжах в штате Юта с друзьями и так далее.