| Instead of busting their heads open, he tramped in his galoshes and black raincoat through the drizzling darkness to invite Chief White Halfoat to move in with him, too, and drive the fastidious, clean-living bastards out with his threats and swinish habits. |
Но, вместо того чтобы как-то расправиться с ними, Йоссариан темным вечером под моросящим дождем потащился в галошах и черном дождевике уговаривать Вождя Белый Овес переселиться к нему, чтобы Вождь своей чудовищной руганью и свинскими привычками заставил убраться куда-нибудь подальше этих благовоспитанных мерзких чистюль. |
| 'He had to move back,' Yossarian argued in a vain effort to cheer up the glum, barrel-chested Indian, whose well-knit sorrel-red face had degenerated rapidly into a dilapidated, calcareous gray. |
- Ему пришлось вернуться, - доказывал Йоссариан в тщетной попытке развеселить мрачного широкоплечего индейца, чье литое медно-красное лицо с каждым днем тускнело и приобретало известково-серый оттенок. |
| 'He'd die of exposure if he tried to live in the woods in this weather.' |
- При такой погоде в лесу он бы сдох. |
| 'No, that wouldn't drive the yellowbelly back,' Chief White Halfoat disagreed obstinately. |
- Нет, желтопузая крыса вернулась не поэтому, -упрямо гнул свое Вождь Белый Овес. |
| He tapped his forehead with cryptic insight. |
Жестом провидца он постучал себя пальцем по лбу. |
| 'No, sirree. He knows something. |
- Нет, ваше высочество, он что-то чует. |
| He knows it's time for me to die of pneumonia, that's what he knows. |
Он чует, что настал мой час помирать от воспаления легких, вот что он почуял. |
| And that's how I know it's time.' |
И поэтому я знаю, что мой час пробил. |
| 'What does Doc Daneeka say?' |
- А что говорит доктор Дейника? |
| 'I'm not allowed to say anything,' Doc Daneeka said sorrowfully from his seat on his stool in the shadows of a corner, his smooth, tapered, diminutive face turtle-green in the flickering candlelight. |
- Мне не разрешают ничего говорить, - печально сказал доктор Дейника, сидя на своем стульчике в темном углу палатки. Его гладкое остренькое личико казалось мертвенно-зеленоватым в мерцающем пламени свечи. |
| Everything smelled of mildew. |
От всего вокруг разило плесенью. |
| The bulb in the tent had blown out several days before, and neither of the two men had been able to muster the initiative to replace it. |
Несколько дней назад лампочка в палатке разбилась, и оба обитателя палатки все никак не могли собраться с силами, чтобы заменить ее новой. |
| 'I'm not allowed to practice medicine any more,' Doc Daneeka added. |
- Мне больше не позволяют заниматься медициной, - добавил доктор Дейника. |
| 'He's dead,' Chief White Halfoat gloated, with a horse laugh entangled in phlegm. |
- Он мертвец, - злорадно заявил Вождь Белый Овес и рассмеялся хрипло и вяло. |
| ' That's really funny.' |
- Вот уж действительно потеха. |
| ' I don't even draw my pay any more.' |
- Я даже жалованья больше не получаю. |
| 'That's really funny,' Chief White Halfoat repeated. |
- Вот уж действительно потеха, - повторил Вождь Белый Овес. |
| 'All this time he's been insulting my liver, and look what happened to him. |
- Он все время измывался надо мной, и вот посмотри, что с ним стало. |
| He's dead. Killed by his own greed.' |
Его погубила собственная жадность. |
| 'That's not what killed me,' Doc Daneeka observed in a voice that was calm and flat. |
- Нет, не это меня погубило, - заметил доктор Дейника спокойным, бесстрастным голосом. |
| ' There's nothing wrong with greed. |
- Жадность здесь ни при чем. |
| It's all that lousy Dr. Stubbs' fault, getting Colonel Cathcart and Colonel Korn stirred up against flight surgeons. |
Во всем виноват этот паршивый доктор Стаббс. Он восстановил полковника Кэткарта и подполковника Корна против всех полковых врачей. |