— Знаешь что? — прошептал он. — Оказывается, не все в тебе фальшивое.
Даже если бы он дал ей пощечину, она не ощутила бы такого удара. Энди схватила его за запястья и с силой, удивившей ее саму, оттолкнула от себя:
— Вот что это значит для тебя? Просто эксперимент?
— А для тебя разве не только? — спросил он с холодной издевкой.
Вечер вдруг стал темным и холодным.
— Ты просто отвратителен. — Она протиснулась мимо него, на ходу поправляя одежду. Вдруг Лайон с силой дернул ее за предплечье, развернув к себе: каждый сантиметр его тела источал ярость.
— Я? Я не врывался ни к кому домой, чтобы разнюхивать чужие секреты и искать скелеты в шкафах.
— Я…
— Мой отец мог попасться на твои трюки, но не я, сестренка. Я знаю этот тип…
— Хватит это повторять! — закричала она. — Я не тип, вбей это себе в голову. Я приехала сюда взять интервью у твоего отца. Я знаю, он болен. И мне очень жаль, что это так. Тем важнее напомнить о нем американцам, ведь он не всегда будет с нами. Я не знаю, почему еще до нашей встречи ты был готов обвинить меня во всех грехах и тут же повесить за это, но теперь я здесь и, с твоей помощью или без нее, сделаю свою работу.
Энди чувствовала, как ее душат слезы, глаза стали мокрыми, она была рада, что темнота скрывает ее от Лайона.
— И не смей больше меня касаться. — Она с силой стряхнула его руку, зажавшую в клещи ее предплечье.
— Будьте уверены, — подчеркнуто бесстрастно сказал он. — Один поцелуй в темноте еще не делает вас женщиной, мисс Малоун. Вы амбициозны, изворотливы, упрямы — вы просто мужик в женском теле, в вас нет ни мягкости, ни нежности, ни доброты, присущей вашему полу.
Его слова задевали, жгли. Сколько лет она прожила в своей раковине именно такой, как он описал? Она гневно запротестовала:
— Это не так. Не так.
— С моей помощью вам этого доказать не удастся.
— Я не хочу ничего вам доказывать. — Но ей хотелось, и этот унизительный факт оставлял во рту отвратительный привкус горькой пилюли. Энди развернулась и пошла к дому.
Особняк утопал в тишине. В патио стоял обещанный Грэйси кофе, теперь уже никому не нужный. Не включая света, Энди поднялась к себе на второй этаж. Она тихо порадовалась, что никого не встретила. Надеясь, что вода смоет с нее воспоминания о часе, проведенном с Лайоном, она приняла горячую ванную. Конечно, одной ванной здесь не отделаться. Все еще раздраженная, она натянула халат и вышла в коридор, чтобы позвонить Лесу.
— Я тебя не разбудила? — сказала она в трубку.
— Хотелось бы мне, чтоб это так и было, черт возьми. Я тут напиваюсь и пока что только в середине пути. А середина — это не дело.
— Что такое? Отменилось свидание?
— Моя лучшая подружка не в городе, — проворчал Лес.
Он был не серьезен, и Энди рассмеялась:
— Тебе просто нужно немного материнской заботы.
— Знаешь, Энди Малоун, в отношении тебя у меня может развиться комплекс Эдипа. — Он вздохнул, и она живо представила, как он запускает руку в свою густую рыжую шевелюру. — Держу пари, ты там уже соблазнила всех ковбоев в округе.
Она проигнорировала его шутку. Он понятия не имел, насколько близок к правде. Лайон целовал ее с такой нежностью, с такой страстью. Как он мог…? Она сглотнула подступающие слезы.
— Значит, тебе будет не очень интересно узнать, что я гостья на ранчо Рэтлифов?
— Ты что… — послышался сильный шум на другом конце линии, потом ругательства, и голос Леса вернулся, на сей раз гораздо более сосредоточенный и серьезный. Она его отрезвила.
— Я уронил телефон. Так что ты говоришь? Ты там живешь? Вместе со стариком? Ты его уже видела? Что его сын?
— По порядку, Лес, не все сразу. Да, по приглашению генерала я живу в его доме. Съемочная группа тоже остановится на ранчо. В их распоряжении будет домик для рабочих.
— Я знал, что ты это сможешь, лапушка, черт тебя дери.
— Генерал Рэтлиф — настоящий джентльмен. Он согласился на интервью, но нам надо быть осторожными, чтобы не переутомить его. Он очень слаб, Лес.
— Но он ведь согласился, так?
— Да.
— А его сын?
Если бы Лес не был так взбудоражен новостями, он бы заметил значительную паузу.
— Он не так… воодушевлен. Но, думаю, он не станет нам мешать.
— Восхитительно, поразительно, волшебно. Если бы я был рядом сейчас, я бы поцеловал тебя так, что у тебя бы в ушах зазвенело и пальцы свело.