Цікаві спостереження зафіксовані в одного з учасників и очевидців тих буремних подій В. Аверина ("Октябрьская революция в Екатеринославе. Сентябрь 1917 - апрель 1918 гг." - Летопись революции. - 1927. - № 5-6):
"В ноябре 1917 г. из Екатеринослава в Москву к т. Муралову был командирован тов. Борис Ройзман с просьбой о выдаче оружия. Поездка увенчалась успехом. Было получено 10000 винтовок, 100000 патронов, 10 пулеметов и несколько сот наганов" (С.120).
"Утром (28 грудня. - О.Р.) стало известно, что к нам идут на помощь красногвардейские отряды из Советской России, что они находятся всего в 40 верстах от Екатеринослава. Нужно было выиграть время до их прихода. (...) Приближалось время развязки. Приехали "москвичи" с артиллерией. Это подняло дух даже у тех, кто непрочь был из-за "гуманных" побуждений пойти на мировую с петлюровцами. Эта мировая в тогдашних условиях означала бы не что иное, как сдачу на милость "победителям" - капитуляцию" (С.122).
"Екатеринославские рабочие при поддержке московских красногвардейцев победили контрреволюцию в открытом бою" (С.123).
Ще одна цікава інформація з "Летописи революции" (1928. - № 1. - С.258):
"Лишь в середине декабря (во время Всеукраинского съезда Советов) гайдамаки были разоружены большевистскими отрядами Антонова-Овсеенко, и опасность переворота отпала. (...) Победа (в Катеринославі. - О.Р.) над гайдамаками была одержана Красной гвардией. Победоносный исход восстания был ускорен той помощью, какую оказал ему московский отряд под командованием Егорова..."
На початку лютого 1918 року військо Муравйова підійшло до Києва. П'ять днів не вщухав жорстокий артилерійський обстріл міста. Не пригіинився він і тоді, коли в ніч на 8 лютого у штаб червоних з'явилась делегація від міської думи і повідомила про відступ війська Центральної Ради по Житомирському шосе.
Муравйов своїм наказом № 9 від 4 лютого 1918 року закликав "немилосердно винищувати всіх офіцерів, гайдамаків, монархістів та всіх ворогів революції". З приходом червоних у Київ у місті запанував справжній терор. "Солдати забивали кожного офіцера або юнкера, якого попадали на вулиці, - згадує Г. Лапчинський. - Далеко гірше стояла справа з переслідуванням прихильників Центральної Ради, бо наші вояки не завжди вміли добре розбиратися в цій справі і під час масового терору могли потерпіти замість радовців просто українські національні елементи, навіть прихильні до радянської влади. (...) Але терористичний ефект од п'ятиденного обстрілу, а потім од суто класової помсти революційного війська, що вигнало з Киева Центральну Раду, був такий дужий, що серед міщанської київської людности та серед обивательських шарів по цілій СРСР спогади про "жахливі муравйовські дні" в Києві набрали суто легендарного розміру. (...) Але в моїй пам'яті співучасника й свідка цих подій вони завжди зберігаються як цілком нормальна и доцільна форма масового революційного терору".
Ось так. Ні більше, ні менше.
Як сприймали січневі події 1918 року в Києві російські монархісти? В часописі "Малая Русь" (К., 1918. - Вып. II), редактором якого був відомий В. В. Шульгін, у спогадах Костянтина Бельговського (С. 12-20) читаємо:
"15 января (1918 року. - О.Р.) среди киевских рабочих распространялось воззвание от имени большевиков к открытому выступлению против Центральной Рады и генерального секретариата. В воззвании Рада обвинялась в контрреволюционности. (...)
Воззвание имело успех. На окраинах города 16 января уже можно было наблюдать группы вооруженных красногвардейцев. В этот день во многих предприятиях рабочие, записанные в красную гвардию, не вышли на работу.
Красногвардейцы были в возбужденном состоянии, потому что в этот день, 16 января, вблизи поста Волынского был обнаружен труп похищенного из своей квартиры на рождественскую ночь неизвестным партизанским украинским отрядом лидера киевских военных большевиков Л. Пятакова.6 (...)
Весть об убийстве Л. Пятакова с быстротой молнии разнеслась среди рабочих, и к большевистским политическим лозунгам у красногвардейцев присоединился новый боевой клич: "Месть за Пятакова". (...)
16 и 17 января небольшие бои происходили главным образом в районе арсенала на Печерске. Арсенал переходил из рук в руки. В 2 часа ночи на 16-е января отряд красногвардейцев захватил арсенал и укрепился в нем, выставив несколько трехдюймовых орудий и пулеметов. Днем 16-го января войска, сохранившие верность Центральной Раде, атаковали арсенал и выбили из него красногвардейцев, но в это время украинские полки имени Сагайдачного и Богдана Хмельницкого, - подобно тому, как это сделал полк имени Орлика в Екатеринославе, - перешли на сторону большевиков. Большевики, получив численное превосходство, вновь атаковали арсенал и, после непродолжительной схватки, вторично овладели им.