Кочерга молниеносно вбилась в глаз бычешеего и вышла из затылка. Нырок под ноги стоящему слева бандиту, удар апперкотом по яйцам, затем резкое выхватывание пистолета из расположенной прямо перед глазами кобуры, пять быстрых выстрелов на пределе скорострельности. Конец шоу.
— Пётр. — произнесла спокойно Суо. — Не дай ему уйти.
Я было дёрнулся к Пете, но тот встал на колени и поднял руки.
— Не убивай, Гектор! — начал слёзно умолять он. — Это не я, это они меня заставили!
— Неправда! — Суо сказала это обличительным тоном. — Он лжёт, я вижу это по его мимике.
— Ты врёшь мне, Пётр. — произнес я. — Я вижу это по твоим лживым глазам.
Откуда-то накатила холодная, мрачная решимость.
— Нет! Это правда! Они поймали меня и пытали! — продолжал он оправдываться. — Обещали убить мою семью!
Снова ложь. — отреагировала Суо. — На теле нет ни следа пыток и мимика выдаёт.
— Враньё. — обличил я Петю.
Причин не верить Суо у меня не было, а Пётр последние несколько лет проявлял нездоровые приблатнённые понятия. Последние годы мы виделись от случая к случаю, просто по старой дружбе, иных точек соприкосновения у нас не было. То, что мы иногда собирались делать что-то из увлекательного, типа мангала или поиска арматур — исключение из закономерности всё возрастающей редкости встреч. У него есть другая компания, я это знал, и в эту самую компанию я никак не вписывался. И последняя гиря в чашу вины — я видел его лицо, когда бычара угрожал мне. Довольство и наслаждение превосходством над жертвой. Две минуты назад он видел не друга детства, а именно очередную жертву.
— Суо, нажми за меня. Я не смогу. — мысленно попросил я.
— Нет. — твёрдо ответила та. — Тебе не угрожает непосредственная опасность. Придётся самому.
Как же мне не хотелось… Рука задрожала. Перед глазами почему-то начала проноситься жизнь Петра. Странно, конечно. Но это от того, что мы большую часть жизни были лучшими друзьями, с самого детского сада.
— Да пошел ты, обличитель х№ев! — выкрикнул Пётр. — Урвал бабок и рассчитывал зажить хорошо?! Пошел ты, Гектор!
Он кинулся на меня и попытался выхватить пистолет. Как-то так получилось, что палец дрогнул и Петя куклой упал на грязный пол.
— Ох, черти меня дери… — простонал я. — Б№%дь, что же за…
Я осел на пол. Меня слегка замутило. Я хотел проблеваться, но просто физически не смог.
— Не стоит оставлять биоматериал на месте преступления. — посоветовала Суо.
Я об этом даже как-то не подумал. Надо уходить.
— Прихвати оружие, может пригодится. — снова дала совет Суо.
Она права. Могут нагрянуть друзья этих братков, а я с голой задницей. Но дома хранить нельзя, полиция, как ни странно, работать умеет. Особенно когда дело касается стрельбы и убийств.
Куда же спрятать четыре пистолета? Придумал!
Запихав оружие и магазины в клетчатую сумку, припасённую для арматур, я направился к старой церкви. Она уже давно была заброшена, ведь РПЦ было дешевле построить десяток новых, чем реставрировать этот реликт из прошлого столетия.
Впрочем, интересовала меня не церковь сама по себе. Меня интересовал колодец в её подвале. Колодец был не простой, а с какой-то непонятной историей. Мы с… Петькой… Мы с Петькой ещё в шестом классе, вопреки запретам родителей, исследовали эту заброшенную церковь в поисках затерянных царских сокровищ. Золота не нашли, зато обнаружили подвальный колодец. На его дно вела едва приметная каменная лестница, а над былым уровнем воды, от которого осталась лишь мутная полоса, была обнаружена комната. Мы бы в жизни не полезли в тёмный колодец, но тогда так получилось, что Петька взял меня на слабо. Я спустился, хотя дрожал как банный лист. А как я чуть не обгадился, провалившись в комнату… Внутри тайной комнаты ничего ценного не оказалось — железная кровать, порядком проржавевшая, сгнивший давно деревянный стол, несколько обвалившихся пустых шкафов… В общем, знали об этой комнате только мы двое. Ну, теперь только… Нет, как же хреново на душе… Терзающее чувство вины, не знаю как описать… Ком в горле, не могу сконцентрировать взгляд… Уф, чего-то полегчало.
— Это впрыск эндорфина. Больше не проси. — произнесла Суо.
Окрылённый собственным организмом, добрался до церкви. Проник внутрь и спустился в подвал. Пусть спускаться по каменной лестнице с телефоном в одной руке было неудобно, зато не свалился.
Комната была всё такой же. Судя по пыли, никто не посещал её очень давно, возможно даже с нашего последнего визита.
Я отодвинул ржавую кровать и открыл тайник, сокрытый под каменной плиткой. Когда мы его обнаружили, ничего ценного там не оказалось. Какая-то сгнившая книжка и советский паспорт без фотографии и с абсолютно неразборчивыми за ветхостью записями.