— Это их фамильный артефакт. — пояснил парень. — Передается от отца к сыну на совершеннолетие последнего. Традиция.
— Ох уж эти традиции… — вздохнул я. — Ладно, а достал-то он его откуда? Я же точно помню, что никакого оружия при нем не было, я бы заметил!
— Из инвентаря. — снова ответила девушка, как будто придерживаясь строгой очередности ответов — «он — она — он — она». — Поэтому ты ничего и не заметил.
— Ага, а инвентарь это?.. Одна из возможностей системы, правильно?
— Правильно. — подхватил свою очередь парень. — Инвентарь это функция системы «ультрамарин», которая позволяет убирать в гипотетический подпространственный карман любой предмет, в котором присутствует хоть что-то мариновое. Предметы, помещенные в инвентарь, не занимают места, не имеют веса, невидимы для окружающих и могут быть извлечены оттуда по желанию владельца.
Занятно, но эти два биоробота даже совершенно не удивляются тому, что я задаю вопросы, ответы на которые для них, да и для всех прочих тоже, должны быть если не непреложными фактами, то как минимум — хорошо известными. Они просто дают ответы на эти вопросы, не выражая никакого собственного отношения к происходящему, будто я разговариваю с нейросетью. Или, вернее, двумя нейросетями.
— Круто. — чистосердечно признал я. — А вы вообще чего подошли?
— Мы поспорили. — снова ответила девушка. — Я предполагала, что ты имеешь какой-то план действий, который не успел реализовать. Мой брат предполагал, что ты надеешься на удачу. Какой вариант точнее отражает твои мысли?
— Никакой. — я усмехнулся. — И одновременно — оба.
— Так не бывает. — снова возразил парень.
— Еще как бывает. — я посмотрел на него. — У меня был план действий, но при этом я надеялся, что произойдет что-то, что позволит мне не приводить этот план в действие.
Парень ничего не ответил, лишь посмотрел на меня взглядом, из которого сомнение чуть ли не выливалось потоком на и так мокрый бетон причала. Он будто в одну секунду начал сомневаться даже в том, что я вообще существую, и не являюсь плодом его воображения.
— А вы вообще кто, если уж на то пошло? — я перевел взгляд на девушку, которая, если я не сбился со счета, должна отвечать следующей.
— Курсанты первого курса, как и ты. — ответила она, подтверждая, что не сбился.
— Это понятно, а имена у вас есть?
— Я Антон, а это Алина. — парень кивнул на сестру. — Андреевны. Агатовы. Из семьи Агатовых.
— Ну так надо думать. А вам не странно вот так вот с простолюдинами разговаривать? Вас не заругают?
— Кто? — бесстрастно спросила Алина, но в голосе ее явственно проскользнул намек на усмешку.
— Без понятия. — я пожал плечами. — Родители? Вот серьезно без понятия, как там у вас аристократов это все устроено.
— Мы — взрослые самостоятельные личности. — пояснил Антон. — И мы сами способны решать, с кем нам разговаривать и в целом общаться.
— Да уж не сомневаюсь. — не удержался я. — Вы, наверное, и тем, кто не горит желанием с вами общаться, проходу не дадите, если вам что-то понадобится.
— Не горит желанием общаться? — переспросила Алина и близнецы переглянулись. — На нашей памяти такого не случалось. Это же контрпродуктивно. Общение и командная работа — это ключ к успеху в подавляющем большинстве случаев.
— Слушайте, капитан Стуков вам случайно не родственник? — выпалил я, не в силах больше держать этот вопрос в себе.
— Дядя по линии матери. — кивнул Антон. — Как ты догадался?
Вот теперь все понятно. Яблоко от яблони, как водится, недалеко упало, даже при условии того, что яблоня ему не является прямой роднёй. То ли природа решила поставить интересный поведенческий эксперимент, то ли кто-то в породнившихся семьях любит покомандовать и пораздавать указания, но результат стоит прямо передо мной. Буквально квинтэссенция логики и прагматизма, поровну разлитая в два идентичных сосуда и плотно запечатанная полной безэмоциональностью. Честное слово, происходи такое в моем мире, я бы уже всерьез прикидывал вероятность того, что передо мной какая-то новая разработка китайских ученых, которые из года в год бьют все возможные рекорды реалистичности в отношении роботов.
— Я вообще догадливый. — ответил я блондину, во взгляде которого читалось ожидание ответа. — А что вообще…
Но договорить я не успел. Видимо, пять минут, отпущенные Стуковым, истекли, потому что внезапно по причалу, перекрывая даже рокот нарастающего шторма, прокатился долгий и гулкий удар колокола. Звук настолько густой и плотный, что от него даже мурашки пошли по коже, и уже не осталось никаких сомнений — это звук настоящего медного колокола, а никакая не запись, проигранная через хриплый динамик. Да к тому же тут, на причале, я ни одного динамика до этого момента не замечал…