— Так точно… — нестройно ответили курсанты, и в этом многоголосом хоре однозначно преобладало уныние. Не знаю уж что там первокурсники себе навыдумывали насчет свободного времени после занятий, но чистка оружия в эти планы явно не входила. Ладно бы еще патроны были, пострелять ради развлечения, но патронов, конечно же, с собой никто не дал. Стуков стоял над душой у каждого стреляющего и лично считал выстрелы, чтобы точно никто ничего не утаил.
— Молодцы! — Стуков снова хлопнул в ладоши. — На следующем занятии будем изучать таблицу превышения для винтовки «Освободитель»! А сейчас всем построиться в две колонны, мы отправляемся на следующее занятие — география!
География…
Почему у меня при одном только произношении этого слова вслух появилось такое стойкое чувство отвращения?
Глава 18
А, так вот почему…
География мира, в котором я оказался, была более запутана, чем проводные наушники после того, как их на три года забыл в кармане куртки, носимой каждый день. Все было настолько плохо, что, когда я по указанию преподавателя, плюгавого мужичка, чью сверкающую лысину по периметру обрамляли белые, будто щупальца анемона, прямо волос, открыл учебник и увидел список известных политических субъектов, мне стало немного не по себе.
Список был внушительным, ничего не скажешь — двести двадцать пять наименований, перечисленных в формате алфавитного списка. Но страшно было даже не это, это ладно.
Страшно было то, что все эти страны помещались на нескольких архипелагах, разбросанных по огромному мировому океану, что занимал почти восемьдесят семь процентов поверхности планеты! В моем мире, если моя память меня не обманывает, этот показатель равен примерно семидесяти процентам, может, чуть больше, а там — восемьдесят пять! На сушу приходится всего пятнадцать процентов, и эти жалкие проценты даже не представлены материками как таковыми, только крупными скоплениями островов, как будто когда-то давно конкретное такое наводнение резко подняло уровень мирового океана и затопило те самые материки, оставив от них только то, что было достаточно высоким, чтобы не быть поглощенным соленой водой.
В пользу этой теории говорил так же и тот факт, что ни на одном из полюсов этой планеты не было вечной мерзлоты, вообще никакого льда не было. Вместо него на севере был еще один небольшой архипелаг, на котором даже затесалось несколько стран, а на южном полюсе не было вообще ничего, лишь сплошная водная гладь.
Все остальные страны скучковались на более чем пяти сотнях островов, поделенных условно на тринадцать крупных архипелагов, каждый со своим названием. Так, например, Вентра располагалась на архипелаге Черных Островов, и относилась к стране с названием Ланкира. Однако, в силе специфики своего расположения — на самом краю архипелага, максимально близко к соседям, а значит, и к их торговым путям, — Вентра имела некоторую свободу в своих действиях и даже могла называть себя «государством в государстве». Правда у такого расположения был и небольшой побочный эффект — в случае военной агрессии другого государства со стороны Вентры, именно она принимала на себя первый удар и вставала насмерть… Но, судя по тому, что я успел узнать, никто из вентровцев (вентрианцев? Черт, надо узнать, как правильно!) не считал это минусом, а скорее даже плюсом. Из серии «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее».
Поэтому Вентра стала очень сильной. Уже на следующем занятии, истории, которую вела немолодая женщина с высокой седой прической и вечно поджатыми в куриную жопку губами по имени Вильгельмина Маярова, я узнал, сколько на самом деле всего пережила Вентра. За все время существования торговой республики она оказывалась втянута в боевые действия почти семьдесят раз! Только лишь за последние сто лет Ланкира в целом, и Вентра в частности, успели повоевать с двумя соседями — один поближе, другой подальше. И все это — уже не говоря о пиратах, которые постоянно пробовали на зуб корабли торговой республики!
Пираты здесь это был настоящий бич, как оказалось. Они не были чем-то из ряда вон выходящим, форс-мажором там, не знаю, нет! В здешних водах пираты, как оказалось, были таким же обыденным явлением, как косяки трески или там, не знаю, кашалот! Буквально каждый второй выход в море обязательно заканчивался стычкой со сбродом на их чадящих посудинах, что стремились все захватить и всех убить.