С этими пиратами такое не прокатит, нет. Попробуешь такое с ними провернуть — и быстренько на горизонте появится старенький, грузненький, но все же крейсер, и снесет тебе нахрен всю твою надстройку, в которой ты вздумал спрятаться, с расстояния километров так в семь-восемь. Снесет — и тут же скроется в тумане, чтобы не мозолить глаза морской страже, что гипотетически может в любой момент появиться поблизости.
И, будто всего этого было мало, оказывается, у некоторых пиратов даже система марина была! А у самых главных пиратов, у «директоров», как их почему-то называли, будто они представляют корпорацию, а не шайку-лейку, и вовсе могла быть даже система ультрамарин! История точно знала как минимум двух таких директоров, которые явно демонстрировали способности сразу нескольких специализаций, да еще и прямо в бою!
— Имена им — Эдвард Уилл, и Арсений Воронков. — пояснила Маярова, и, покопавшись у себя в массивном резном столе, даже нашла портрет одного из них. — Вот, это Арсений Воронков. Он до сих пор жив и на свободе. И за его голову в трех странах нашего Черного бассейна до сих пор объявлена баснословная награда. А за разрушение его базы — еще одна такая же баснословная награда. Так что если кто-то пришел в морскую стражу за известностью и богатством — возможно, это ваш лучший шанс.
Курсанты без особого интереса изучили землистое суровое лицо неизвестного мужчины, и на этом занятий закончилось. По Академии прокатился уже ставший привычным удар колокола, и Маярова резко свернула занятие, даже ничего не задав ' на дом'.
— Все равно вы, поганцы, всю программу занятия мне испортили, заставив рассказывать о пиратах. — недовольно проворчала она, но по чертикам в глазах было видно, что она не очень-то и против такой «порчи».
Все веселее, чем заунывно рассказывать о том, какой король как давно на ком женился и какие политические преференции получил за счет этого. И как этими преференциями воспользовался, и какие последствия это имело для его и его отпрысков в будущем. Кошмар, вот я только подумал обо всем этом, даже вслух не произнес, а язык уже свело, как будто я целый лимон разжевал. Ничего удивительного, что у Маяровой постоянно губы так поджаты — у нее это ощущение, наверное, и не проходит вовсе!
— Спрут. — проскрежетало со стороны, и я обернулся.
Передо мной стоял Антон Агатов и с любопытством в глазах смотрел на меня:
— Сейчас обеденный перерыв. Нам нужно пройти в столовую для приема пищи.
— Я просто задумался. — я махнул рукой. — Да, идем, конечно. А что после обеда, не помнишь?
— Разумеется, помню. После обеда у нас первое занятие по фехтованию.
Да твою ж мать…
А так хорошо все начиналось!
Глава 19
Не знаю, как остальные, а я к обеду успел здорово проголодаться, даже несмотря на то, каким сытным был завтрак. Впрочем, это уже не было для меня такой уж новинкой, ведь все дни, что я провел в Академии в ожидании начала учебного года, я точно так же быстро становился голодным — видимо, такой реактивный метаболизм у моего нового молодого тела. Учитывая непрерывные тренировки, по которым меня гонял фон Дракен, оно и не удивительно.
Обед, как и завтрак, не отличался изысканностью, так что если кто-то из аристократов надеялся на то, что с утра над ними просто неудачно пошутили, заменив рябчиков с ананасами на чечевичное хрючево, то сейчас они жестоко разочаровались.
На обед было все то же хрючево, что и на завтрак, отличия были минорны — вместо чечевицы фасоль, и огромное количество лука. В качестве мяса — все тот же бекон, а чтобы хоть немного придать пикантности вкусу, повара накрошили в похлебку свежей ароматной кинзы. Было ли это вкусно?
Черт возьми, еще как! Пока аристократы, явно успевшие тоже проголодаться, вяло ковырялись ложками в тарелках, я полностью опустошил свою, и потянулся за вторым блюдом — да, на обед их было даже два!
На второе подавали тушеную с говядиной картошку. Как и в случае с похлебкой, выглядело блюдо просто и без изысков, но при более детальном рассмотрении и главное — при снятии пробы, — оказывалось, что картошка белая, крахмалистая и без единого глазка, говядина растушена так, что буквально распадается на волокна прямо на языке, а в томантом соусе, в котором все это тушили, больше специй, чем в бакалейной лавке!