Старушка, до того сухая, что, казалось, кроме скелета и обтягивающей его кожи, в ней ничего не осталось, заунывным монотонным голосом начитывала из большой книги бесконечные параграфы и статьи морских законов Вентры.
— Вылов сельди в указанных прибрежных водах разрешается только при использовании сетей не более десяти метров в длину и с ячейками не менее десяти сантиметров по ребру. За превышение нормы улова в размере пяти стандартных бочек на одного обладателя специализации «Рыболовство» предусмотрен штраф в размере до половины расчетной стоимости судна с правом реквизиции орудий лова в пользу республики…
И весь этот поток бюрократии — таким голосом, что впору им покойных отпевать, а не пытаться привлечь внимание молодых и активных курсантов. Само собой, никто это внимание и не уделял — «галёрка» из Довлатова и компании уже во что-то играли на листочке бумаги, я, как ни старался вникнуть в тему занятия, ощущал себя так, словно тону в зыбучем песке, и даже у обоих Агатовых на лицах застыло несколько удивленное выражение. Как будто они то ли не получают от занятия то, чего ожидали, то ли наоборот — получают то, чего не ожидали. В любом случае, подобного выражения на их лицах я ранее не наблюдал.
Удар колокола, возвещающего о конце занятия, пролился на наши истерзанные души, как живительный дождь — на усохший пустынный кактус. Некоторые даже успели задремать под размеренный гул преподавательницы, и сейчас они осоловело моргали, пытаясь понять, где они, что они, и почему никто не поливает их из шланга.
— Это занятие было самым… — задумчиво произнес Антон, когда мы вышли из аудитории.
— Неоднозначным. — закончила за него Алина.
— Противоречивым. — добавил Антон.
— Но познавательным.
— Бесспорно.
На том и порешив, близнецы с любопытством во взгляде посмотрели на меня, будто ожидали, что я поддержу их неожиданный флешмоб, но я лишь помотал головой:
— Скука жуткая. Я чуть не уснул.
— Согласен. — внезапно произнес Крис Кросс, проходящий мимо. — Пытка, а не занятие.
Мы втроем переглянулись от такого неожиданного комментария от такого неожиданного человека, я пожал плечами, и мы направились в столовую на ужин.
Ужин ожидаемо был прост и неказист на вид — макароны с анчоусами, салат из зеленых маринованных водорослей, и, конечно же, чай. Макароны оказались неожиданно приличными, в иных местах такие подают, горделиво называя их «пастой» и требуя за них половину заработка за день. Салат тоже ничего такой, хрустящий, слегка напоминает маринованную капусту по вкусу, ну а чай вообще испортить трудно. Так что поел я с большим удовольствием, и не я один — даже те, кто на первых двух приемах пищи морщили носы от местной кухни, сейчас уплетали за обе щеки. Явно сказался напряженный день и много потраченной на занятиях энергии. Потраченной как мышцами, так и мозгом, между прочим — попробуйте целый час придумывать, чем себя занять под монотонное отпевание очередного закона, регламентирующего количество вывешиваемых на просушку носков!
Самые дерзкие аристократы, конечно, время от времени вспоминали, что они вообще-то голубых кровей и моментально начинали морщиться и делать вид, что едят это «хрючево» без удовольствия и лишь потому, что выбора нет, но зато хотя бы все остальные перестали воротить нос и распробовали местную кухню. Я снова поймал взгляд Валентины, подглядывающей в щель между дверями кухни, и показал ей оттопыренный большой палец.
Она не поняла и отчетливо нахмурилась.
Тогда я, вспомнив здешние порядки, показал ей оттопыренный указательный палец, будто пытался передать цифру «один», и это сработало. Валентина довольно улыбнулась и тоже показала мне оттопыренный палец.
Ох уж эти местные условности…
Получалось, что день курсантов содержит в себе в общей сложности два блока по три часовых занятия, разделенных перерывами по десять минут. Так же есть три приема пищи по полчаса, и еще полчаса, выделенные на утренний туалет. Итого девять часов в день курсанты были заняты, и целых пять часов были предоставлены сами себе — хочешь делай домашние задания, хочешь гуляй в саду Академии или по причалу, главное за территорию не выходи, а то а-та-та устроят.
Большинство курсантов, включая меня, еще не придумали, чем себя занять, и решили подумать об этом в спальне, поскольку столовую уже пора было освобождать. Но в спальне всех нас ждал новый, уже совсем неожиданный сюрприз! Каждый курсант на своей койке обнаружил небольшой мешочек, перевязанный простой пеньковой веревкой, в котором отчетливо что-то звенело.