Брум подошёл к дыре в фасадной стене и посмотрел вниз, где ещё продолжалась медвежесобачья суета. Стены особняка вроде бы ещё не скрипели и можно было подождать, когда проблема внизу «решится» сама собой. Брум посмотрел на ночную жизнь, зевнул и, наконец, вспомнил про ещё одно немаловажное дело, которым можно было заняться прямо сейчас — он попытался вызвать по открытому радиоканалу Касема, в прошлые разы ему мешали помехи, но сейчас у него было больше шансов за счёт высоты. Помех стало действительно меньше, но ещё недостаточно для полноценного приёма. Тогда Брум отправился в каменную башню и стал подниматься на самый её верх. На последнем этаже его ждала камера с хорошим зумом, подключенная к ещё одному компьютеру. Брум махнул на неё рукой, ему было не до этой мелкой загадки, и снова вызвал Касема. Через несколько минут раздался первый ответ:
— Как я мог быть слеп все эти годы… — казалось Касем бредил и говорил сам с собой. — Решение всегда было рядом…
— Касем?! Ты там спишь или как?
Судя по звукам учёный пробирался сквозь лесную чащу, а его рация работала в автоматическом режиме как радио.
— Всё потому, что я нарушил правила объективности… Надо было рассматривать все инструменты воздействия, даже от семейства Хорн.
— Ау! — закричал солдат во всё горло.
— Кейн? Кейн, это ты?
— Какой ещё, нахрен, Кейн?! Ты там совсем долбанулся что ли? Это я, Артур!
— Джон Доу?
Брум вспомнил про музыку и стал спешно отдавать приказы, чтобы его технодоспехи воспроизвели композицию «Одинокий пастух» через динамики. Услышав знакомые мелодии, Касем даже остановился, он стал тяжело дышать, потом успокоился и наконец взялся за рацию, чтобы ответить:
— Артур, мне ведь сейчас не послышалось? Это ты недавно разговаривал со мной?
— Да, это я! А ты это ты? Что у тебя с головой?
— Увлёкся. Это всё-таки дело всей моей жизни. Я как никогда близок к победе, осталось ещё немного, но последний элемент ускользает из рук.
— Айда подробнее!
— Я видел Кейна, это мой подопытный номер пять. У него на лице остались признаки дегенеративного безумия, вызванного вирусом чёрного бешенства, но его разум смог почти полностью восстановиться. Но по всей видимости появились проблемы с памятью.
— И что это всё значит?
— Кейн попал мне в подопытные после сильного пожара, он пристрастился к болеутоляющим Хорн и употреблял целую серию препаратов. И не все из них выступали как лекарства от ожогов. Ему понравились наркотики, и он стал экспериментировать. Когда нас изгнали из Акрополиса, Кейн забрал с собой целый фургон препаратов, чтобы их хватило до конца жизни.
— Но этот Кейн и другие тронулись умом от ядовитого плюща, который выделяет галлюциногенный яд. Мне об этом рассказала глава семейки Вурхиз. Это стало первопричиной безумия. Может всё дело в этом?
— Да, я уже понял, что то место было отравлено… Тот психоделик с пруда нарушает баланс в мозге и травмирует нервные клетки. Но не столь важно, что именно привело к повреждениям, вопрос в том, что способствовало восстановлению. Понимаешь, вирус повышает стихийный нейрогенез, он позволяет восстанавливать нервные клетки, но это происходит с уроном для системы в целом. Если действующие нейроны делятся, то накопленная в них информация теряется. Понимаешь?
— Эм, ну да, около того. Насколько мне позволяют школьные знания биологии.
— Но какой-то наркотик Хорн оказывает организующее действие на нейронную сеть, в этом случае он заставляет старую систему восстановиться. Наверняка это смесь Ультрабрейва и Ультрадрима. Я слышал про них, такая комбинация может оказать очень сильное и длительное воздействие, сны и галлюцинации из прошлого будут возвращаться и реорганизовывать новую систему. Боже мой, это лечение через кошмарные сны, какой экстравагантный способ придумала жизнь…
— Ну окей! Хорошо, ты нашёл лекарство, ты доволен? Может пора прийти в себя?
— Приду, когда доберусь до Кейна или его хибары с наркотиками. Мне нужна твоя помощь. Быстрее двигайся на север, я недавно прошёл алтарь демонов пустоши в виде Стоунхенджа, это на самом краю лесных владений. Если мы закончим исследования, то сможем вернуть безумцев в наш мир. Это ведь целая толпа, армия ненасытных существ, терроризирующих последних выживших. К тому же они могут сформировать первое поколение мутантов, которое будет воспроизводить себя естественным путём, а это положительный отбор, способный дать нам иммунитет от белой чумы.