— Да чувак, реально не помню. Но это нормально, я ж торчок. Вот это я точно помню. Видать мне когда-то крышу снесло, и я тут затерялся.
— А следы от браслета на руке? Они тебе ничего не говорят?
— А ну да, была какая-то баба давным-давно, она умирала, просила собрать и отнести эти браслеты на видное место перед лесом… Чёрт знает зачем, но делать было нечего, я подумал, что на всякий случай лучше сделать это.
— А семейка Вурхиз? Не видел тут других маньяков и зомбаков? И какие у тебя отношения с этими военными, которых ты назвал хлопцами? — Бруму было интересно сложить весь пазл.
— Блин и ты тоже начал вопросами мучать! Ну да, есть тут какие-то нехорошие личности в лесу. Но к счастью я ещё не забыл, что мир — страшная штука. Я жил сугубо по ночам, путешествовал в основном на север, чтобы ни с кем не пересекаться. Но когда-то нарвался на хлопцев с пушками. Они вначале хотели меня пристрелить, но я дал им свои картриджи, и они передумали. Я как знаток дури подкидывал им кое-что для медицинских целей, но естественно не просто так, а бартером за еду. А они тоже хитрые, постоянно спрашивали, как дела в лесу, что я ещё знаю и что ещё могу принести.
— Хорошо, понятно. Что было дальше? Куда ушёл этот мулат?
— Он обобрал меня! Принял мои лекарства и стал что-то искать, кажется он потерял какие-то записи, которые нужно было закончить. В общем, мулат убежал обратно в лес.
— В каком направлении он ушёл?
— Эм, да откуда ж я знаю? Я тут лежал на спине.
— Ну ладно, наверное, его можно будет найти по кровавым следам. Он ведь был ранен?
— Да, очень сильно, ему даже голову задело, но раны на нём быстро заживали. Я тоже, конечно, не слабый, я пытался сопротивляться, но чёт не получилось. Этот мулат знал куда бить, вырубил одним ударом, прямо в самую больную точку, в старую рану на животе, которая никак не заживала.
— Молодец, вот, держи подарочек, ты его заслужил, — Брум вылил ему полную дозу лекарства и поднялся на ноги.
— Стоп! Ты куда намылился? Чувак, мне как бы помощь не помешала бы.
— Я как раз этим и собирался заняться.
— Да?
— И знаешь, какая сейчас твоя самая большая проблема?
— Сломанные кости?
— Нет. Уж поверь мне, но ты сможешь регенерировать, кости срастутся, может быть неправильно и будут болеть, но ходить сможешь. Поэтому сейчас наша главная проблема совершенно в другом, и она надвигается на нас из лесной чащи. Слышишь этот хруст веток?
— Ёжбана… Вот везёт, так везёт. Это тот, о ком я думаю?
— Он самый.
— И что сейчас будет?
— Если услышишь его предсмертные крики — то ничего. А если мои, то всё, как ты выразился: трындец лютый, он вначале покусает падаль, а потом придёт на запах свежего мясо. То есть за тобой.
Брум щёлкнул пальцами, подозвал к себе Санчо и достал из его короба уберружьё, он зарядил его экспансивным, бронебойным и двумя патронами с самой крупной картечью. Брум посмотрел на своё оружие, потом представил врага, и решил, что этого будет достаточно. Он вышел из избушки и глянул на вход на лесную тропу в противоположном конце поляны. Там уже стоял и ждал убермедведь, его левая лапа свисала как ошмёток, но вместо неё уже выросла другая, больше похожая на руку гигантской ящерицы. Половина морды тоже теперь выглядела как помесь чего-то рептилоидного и медвежьего. Едва Брум взялся за ружьё, как медведь отступил в глубь леса. Он отошёл на три метра и остановился, ему явно не хотелось уходить, но он всё-таки боялся подставляться под выстрел, так как в прошлые разы Брум наносил ему очень сильные удары.
— Интересно! — ухмыльнулся Брум и стал медленно идти в сторону медведя.
Косолапый стал также медленно пятиться назад. В итоге Брум всё-таки зашёл на узкую лесную тропу и оказался в окружении деревьев, медведь был где-то впереди за поворотом. Бруму это надоело, и он крикнул:
— Ну смелее! Давай уже сделаем это!
Они словно звери порычали друг на друга, и это сработало. Медведь ринулся в лобовую атаку. Выстрел пришёлся ему прямо в брюхо с очень близкого расстояния. Обычное оружие, с которым медведь уже имел дело, не смогло бы пробить всю эту «броню» из жира, костей и плоти, но тяжёлое уберружьё раскурочило его мясо и проникло глубоко внутрь. Медведь споткнулся, упал вниз и стал захлёбываться в крови. Брум отошёл назад, одновременно заряжая ружьё бронебойными, а потом выстрелил ему в череп. Вот он, решающий выстрел, зверюга полностью легла на землю.
Брум вздохнул с облегчением, а потом понял, что снова допустил эту ошибку. С телом медведя стало происходить что-то неладное, в нём словно забурлила новая жизнь, жидкости в нём «закипели» и стали выходить наружу.