Она надеялась – он хоть в чем-то мог понимать ее. Тщетно. Чужие люди, что
добавить?
" Дело в технике, - думала она, - следить за голосом, речью, мимикой. Говорить уверенно, выдержанно, по-возможности честно или представлять себе так. Это вуалирует".
«А что даже если не «так», что он сделает? Убьет? Нужно быть хитрее, хитрее... в сотню раз хитрее!"
- Отменная сырость, - произнес Владимир - Аркадий, - свежий такой вечерок. Ко сну нагуляемся.
« Я спать с тобой не буду. Лучше убей! - Который раз произнесла себе Ульяна.
- Чем старше становимся, тем тревожнее ночь, не правда ли? – Говорил он. - Сосредотачиваться на чем – то страшно, невыносимо. Вот только в среде городской толпы и разбавишься. Ну, вот, мы уже и у дома...
- И вот что... - Охранник притормозил.
Ульяна наскочила на его спину.
- Подожди. Я сейчас.
Крохотный киоск магазина цветов светился в стороне. Аркадий-Владимир направился к нему.
Ульяна вынула мобильник. Несколько секунд требовалось на загрузку, потом - звонок. Она хотела уточнить, где он и указать, что с ней, и где она.
Мобильный блеснул, экран вспыхнул, загружался Андроид.
"Ох, и зря, наверное, я затеяла,… Поспешила…"
Она видела, как охранник проник в стеклянную дверь киоска, переступая оцинкованный порог, и задержался там, беседуя.
Она увидела, как мобильник загрузился, и уже можно было совершать звонок.
Стала набирать номер, тыкая в цифры и ошибаясь, подняла глаза и увидела, что охранник возвращается. Что-то там, в цветочном магазине не так? Или - он просто хотел проверить ее?
«Ну, конечно! При чем тут цветы?»
Возвращался он быстрее, чем уходил. Пар клубился из его рта, глаза хохотали.
Она, смотрела и пихала в карман сопротивляющийся телефон.
- Звонят? - он подошел вплотную и схватил запястье ее заныривающей руки, потянул кверху. В лице его огромная ирония.
- Что? – Спросила она.
- Телефончик-ка дай. - Звучало требование.
"Ну, это наглость!»... - Возражало в ней и звенело: « Хитрее будь, хитрее..."
Она не стала делать сцен.
Вытянула мобильный, добровольно сдала. Телефон успешно перекочевал из одних рук в другие, прямехонько в карман охраннику.
- Ты же знаешь... – Старался он подобрать слова, попеременно в его лице смешивалось что-то,- то глядел мимо, то вовсе куда-то в сторону, - нельзя себе это позволять. Можно навлечь большие неприятности.
- Неприятности?
«Неужели, я нюня, растакая, чтобы позволить с собой поступать так? Бежать - бежать, орать, пока мы еще на улице! Чем дальше, тем глубже завязну ...».
«Чего же ты ждешь?» - Озадачилось ОСЧ.
«И если что-то страшное, непоправимое произойдет, то винить кого? Себя. Только себя!" – шептала Ульяна и приветствовала теплившийся огонек здравого смысла в дальнем углу себя. Настоящее сопротивление не в смуте - в выжидании, упорстве... Ах, Руслан, я стараюсь, стараюсь сделать все, что в силах! Что-то будет дальше».
Спустя полчаса они вошли в квартиру, распахнувшую им классически добрые объятия. В руках Ульяны букет бордовых роз, крупнолистных на длинном стебле.
Двуимянный все же купил их.
Ульяна прошла на кухню, чтобы найти вазу.
Владимир - скользнул в ванную, полоскал руки, потом зашел на кухню, присел там, где первый раз принимал обед. Ульяна бросила на него взгляд. Ей было противно его довольное лицо?
"Ужинать? – Нужно было спросить, но силы... истощались.
" Как же у других, у каких-нибудь неверных жен ловко выходит, как ручей льется – измена, приспособленчество… «Соловей: то на сосну, то на ель».
А ведь, если разобраться, он, воин, приобретено хитрее меня в тысячи раз. И его планы осуществляются. А мои? Что же мои? ...И это довольство в лице – мерзкое довольство…"
- Ты спрашивала: какое дело закончить, прежде чем уехать? - сказал он ей в спину.
Она грохнула чайником по плите.
Возникла пауза. Он понимал.
- Ты любишь хоть вообще кого - нибудь? - спросил он вдруг, заглядывая в пустую чашку, выставленную перед ним.
Поднял на нее глаза. Ульяне хотелось прервать эту игру.
«Хитрость, хитрость,хитрость...»
Он повторил вопрос, несколько в другом тоне,и совершил вид будто отпивает не-существующий чай. К тому еще и прищурился.
Ульяне казалось, он помолодел за короткую прогулку, набрался сил.
- Ты боишься, что ли, меня? - охранник поймал ее руку, когда она подошла брать чашку и влить кипяток.
Он захватывал ее руку постепенно, начиная с кончиков пальцев, пока не овладел полностью именно рукой. Пальцы же другой - тарахтели по поверхности стола. Она лила чай.
"Двуимянный!"
- Сахар? - предложила.
- Я думал - сахар здесь? – Он отпустил ее, кивнул на чашку, посмеялся. – Рас-теряха! Чай-то твой уже чайничке уже сладкий!