- Так в чем вопрос? – Ульяна вернулась к тому, от чего охранник неоднократно уклонялся.
- Вопрос? - Он отпил чай. – Кроме тебя? Хм. Нет. Причина в людях, которые
имеют плюс и минус. У одних больше того, у других - другого. Минусы будут делать свой минус в сотой степени, пока этот знак с вершка не вырубят. Извне, третьим.
- Не поняла я.
- Претензий много, Уля. Особенно в военное время. Обострение… - Владимир-Аркадий еще раз отсербнул чай, - Прячутся по кабинетам, за собой еще хвост тянут ревнителей. Не прервать эту цепочку просто так, не прервать. Но потом сам черт не разберет.
Ульяна присела за стол, напротив. Она думала…
- Я служил в ...6-ой стрелковой. Рядом с нами стояли мотористы. У них четыре танка и пять минометов. Ходили друг к другу на концерты, и все такое. Не важно. Скучно было, радио-то глушили.
В связи с остановкой наступления, в подвале одного из частных домов, где раньше у каких-то зажиточных было овощехранилище, сидели девять пленных. Двое скончалось от ран. Оставшиеся - гнили. И смерть уже к кому-то присматривалась.
Кормили, перевязывали. Я не в курсе, в общем, событий этих был. Кое - кто из наших регулярно навещал. Говорили: можно было обменять шесть-семь наших и даже большим количеством на этих подвальных, но командир медлил. Слишком плохи пленники, да и другие причины, наверное. Я в них не углублялся.
В бригаде женщин всего ничего, потому по хозяйственной части дела приходилось делить меж мужиков.
Вот однажды и мой черед пришел. Набрал я баланды ведро, в другое, меньшее - миски, ложки. Воду предварительно поднес. Задача - спуститься, поменять посуду, оставить еду, вылезть, запереть, как было.
Щелкнул замком, переступил порог. В нос – вонь. Хоть бы как что проветривалось. Одно крохотное оконце сверху для них оставили, но, оно и само собой задыхалось. Идти далее порога не желалось.
Скинуть бы ведра на веревке, да подождать, как облегчают. Потянул наверх, принял, справился с задачей. Все. Но лестница полога. Лезть самому надо.
Внимательно глядел под ноги, считая потрескивающие в темноте ступени вниз. Характерно сырая прохлада подвала объяла меня тут же, и полумрак медленно подо мной рассеивался. Пол мягкий опилочный, удобный. На нем и сиди, и лежи.
Увидел блескающие глаза, смоль, на лежащих перекрест руках. Ребята аккурат у стеночки расположились.
"Вот ведь вражины - вчерашние шахтеры, - думал я, - половина из них несознательно приняли оружие, и вот тебе - живут, как крысы".
В плешиве грибка ближайшем углу лестницы - ведро нечистот. По мере наполнения, оно должно было подниматься одним из них на веревке, сверху же - переворачивалось, задевая специальный крюк, и вываливалось содержимым в выгребную яму. Потом можно было ведро вернуть назад. Сейчас оно было полуполным.
- Кто главный? - Бросил я.
Молчание.
- Не душно? - Потешился я в ядовитую тишину. И занялся, между прочим, делом, - поставил на пол ведро с едой, пятилитровый бидон с редким компотом, пронеся все это в глубь подвала и ощущая на себе напряженные взгляды "постояльцев".
Поставив, я разогнулся, чтобы удалиться. Как вдруг надо мной, то есть там, сверху лестницы, с грохотом жадно ахнуло. Волосы шевельнуло, свет померк.
Какого черта – я сразу не понял. Секунда... Потом из разнородно скрипучих хохотков арестантов - мысль, гонимая мною: входная дверь в подвал захлопнулась сама собой.
Я услышал, как четко крючок с той стороны лязгнул, найдя свое ушко. Мне отсюда шлепнули: "Пипец тебе, паря!"
Из крохотного окошечка погреба села Святинского струился свет. Много повидало это отверстие. И фашиста, и Первомай. На афганские гробы глядело. Теперь эта вот, наисовременнейшая наигибриднейшая.
- Ну, что, брат, попался? - услышал я. Повеяло сквознячком – ловкачком, из-за которого я попал в мышеловку, из-за которого дверь-то захлопнулась.
Откуда он взялся?
Не без помощи ли изобретательного ума? Сквознячок посвистывал, шуршал, забавляясь, гладил чубы на моей голове, исхаживал по плечам, обдавал спину холодком.
Я же, будто ничего не случилось, направился к лестнице и полез вверх. Шок, наверное.
- Куда? – бросили мне и зарыготали, как один, крепко, надменно. Будто не я выше всех их был теперь, а их вся компания.
- Ты, гражданин, не спеши, присоединяйся, пока добреньки, а то места потом не сыскать. Ну!
Я продолжал карабкаться наверх под дружный смех. Впрочем,разве слышал я его?
Кто-то закашлялся.
«И чрез край в вас, черти же, дурной силы!» - Думалось мне.
На память пришел исчезнувший Вася Барахтин, тело которого месяца два тому нашли разорванным бродящими собаками. Загнившими костями наружу, лицо его было неузнаваемо. Тело находилось в метрах ста отсюда.