Именно это и волновало Дмитрия Ивановича: причина возникновения того или иного минерала будила в нем воображение, подталкивала к новым поискам…
Вот и сейчас он хотел было засесть за работу о свойствах газов, опытами над которыми занимался последние годы, как вдруг дверь неожиданно открылась и в кабинет вошла, ничуть не церемонясь, недавно принятая его старшей сестрой новая горничная Фрося со стаканом горячего чая в одной руке и тряпкой в другой. Она, не спросив разрешения, прошла к столу и водрузила прямо на одну из папок с рукописями дымящийся стакан. И тут же принялась вытирать пыль с книжных полок, словно в кабинете, кроме нее, никого не было.
Дмитрий Иванович не выдержал и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовался:
— Может, мне выйти прикажешь, пока ты тут уборку наводить станешь?
— Да нет, ничего, барин, оставайтесь. Я хоть с вами, хоть без вас убираться могу.
— А я вот, прошу прощения, не имею привычки заниматься своими делами, когда кто-нибудь рядом шебаршит. Или непонятно?
Фрося глянула на него насмешливо, но продолжала всё так же водить тряпкой по полкам и не думала заканчивать начатое.
— Неужто при мне никак? — спросила она. Чем вы таким заняты, коль вам все мешают? Вот у нас в деревне мужики хоть дрова колоть, хоть сено косить завсегда при людях могли. Им при бабах даже сподручнее эдак то было. Сами мне о том сказывали. Так и говорили: «Приходи, Фроська, на поле, как траву косить зачнем, споешь нам песню какую, оно и весело».
— Знаешь ли, мне и без песен хорошо работается, если не поняла. И ты теперь не в деревне живешь, а в городе. Тут порядки иные. Так что иди себе, куда Екатерина Ивановна скажет, а как меня дома не будет, то можешь и в кабинете прибирать.
Менделеев еле сдерживал себя, чтоб не закричать и не вытолкать вон чересчур независимую деваху, разговаривающую с ним как с равным или со своим односельчанином, ненароком встреченным ею по пути. Однако, хотя он и не хотел себе в том признаться, его привлекали ее независимость и разговор на равных. Она явно видела в нем отнюдь не профессора, не известного ученого, имя которого было знакомо всем европейским коллегам, а обычного мужчину, просто мужика, с которыми привыкла говорить насмешливо и дерзко. Но и она вряд ли понимала, что тем самым давала ему возможность оценить себя по-иному, отвлечься от рутинной работы и просто поговорить с ней, что называется, ни о чем. Потому он, примирительно улыбнувшись, продолжил:
— Хорошо, на сегодня заканчивай. Наверняка тебя уже Екатерина Ивановна потеряла, иди, пока она не хватилась, а то еще подумает чего…
— И чего это ей думать то? Вот еще. Вы хоть и видный из себя мужчина и ладный собой, но до нашенских парней вам далеко. Не стоит о себе лишнее думать. Да и чего вам, человеку женатому, такая, как я, сдалась. Поговорить то я не супротив, но и только. У меня в деревне и жених имеется, Пашкой кличут, обещал замуж позвать. Так что не думайте чего худого на мой счет.
И он, принял шуточный тон и спросил: — Это хорошо, когда ждет кто-то. — Деланно вздохнув при этом, продолжил: — Значит, не гожусь тебе в женихи? И ладно, переживу как-нибудь.
— Вы, барин, не думайте о худом, оно все со временем образуется. Может, прежняя жена надумает возвратиться, али кого другую найдете.
— А вот это уже не твоего ума дела, — резко оборвал он ее, — иди уже, пока в конец не рассерчал, а то, не ровен час, такого наговорю, потом сам не рад буду.
Иду уже, поняла, — как бы нехотя отвечала та, направляясь к двери, — камешки у вас интересные тут лежат, — указала она рукой на стол. — Поди, дорого стоят? Не спер бы кто, а то ходят к вам всякие…
— Иди, я сказал, — хлопнул он ладонью по столу, — и в этот момент в комнату заглянула его сестра Екатерина Ивановна Капустина, переехавшая к нему на время вместе с дочерью Надеждой и с сыном Федором. Она же, ввиду отсутствия Феозвы, взяла на себя роль управительницы по хозяйству и первым делом наняла новую прислугу, поскольку прежние девушки пожелали остаться при старой хозяйке в Боблово. А сам Дмитрий Иванович, знавший, с каким трудом сходится его женушка с новыми людьми, не стал препятствовать их возвращению.
Глава вторая
— Что это у вас тут случилось? — поинтересовалась Екатерина Ивановна, дождавшись, пока горничная выйдет из кабинета. — Смотрю, Фроси что-то долго нет, отправилась на розыски, — пояснила она, словно оправдываясь за свое появление.
— Бойкая девица эта Фрося, разговорчивая больно, — так и не заняв свое рабочее место, ответил Дмитрий Иванович, отводя глаза в сторону.